Пришлось поверить, что ожидания порой заканчиваются вот так волшебно – желаемой встречей. С местного арт-директора все подозрения в меркантильности были тут же сняты.
Каталина напоминала подростка неопределенного пола: в ней сочетались очевидно женские черты, и так же можно было представить, что из неё вышел бы неплохой, хотя и смазливый мальчик. Я не знала, сколько ей лет, возможно, по логике вещей, около 25, может быть, уже 30. Иногда моложавость сохраняется вплоть до зрелого возраста. Получается человек вне времени, особенно, если позволяет себе эксцентричность и инфантильность, свойственную юношеству.
Каталина была как будто бы неухоженная, то есть складывалось впечатление, что уход за собой включал исключительно душ с мылом. Она была худой, но это не та худоба, которую приходится добиваться усиленными тренировками и постоянным поддержанием диеты. Скорее, это малоприятная скитальческая сухощавость. Мне казалось, её жизнь была полна мытарств и беспорядочного течения, в Каталине отсутствовала манерность, при этом во внешности было что-то редкое, самобытное, что-то, что в единственном экземпляре заложила в неё природа и что нельзя воссоздать и наверняка получится плохо повторить. Это отличие выделяло её из толпы, делало непохожей на других, но вот в чём оно заключалось, разгадать было сложно. Это своеобразие было почти неуловимым: оно показывалось и тут же скрывалось среди неприметных черт.
Было также трудно сказать, каким был цвет её волос. Если я скажу, что тёмно-русым, это будет неправда. Её волосы были темными, русыми и выгоревшими, редко, а может быть никогда к ним не прикасалась рука парикмахера. Цвет волос точно передавал образ её жизни. Я уверена, что она часто пребывала на свежем воздухе, солнечные лучи падая как вздумается, выжигали клочки волос и делали их содержащими весь спектр русого.
Я, наконец, решила представиться:
– Меня зовут Кейт. Искала тебя, чтобы взять пару работ для галереи Дейва, который из Лондона.
Каталина, по-видимому, никогда не отказывала себе в удовольствии оставаться собой, она сразу же дала понять, что будет до конца и во всём честной – ничего не придумывать и ни за что не лгать: – О нет, Дейв… – она произнесла не то, чтобы с презрением, но с чувством опустошенности, словно открываешь подарок, коробка которого подходит под прообраз желаемого, а вот её наполнение оказывается прямо ему противоположенным. Разъяснять исступление Каталина не стала, зато предприимчиво подбросила идею: – Если будешь виски, закажи два.
Я поняла, что о нашем общем знакомом девушка помнит хорошо, даже не пришлось предоставлять никакой дополнительной информации, а ещё поняла, что меня ждёт какая-то невероятно интересная история. Тут же заказала уже окончательно изморившемуся к тому времени бармену два виски со льдом. Стаканы подлетели молниеносно, спустя пару минут знакомства мы оказались в том