– Тогда это совсем неплохо, и вполне возможно, что это именно то, что нам нужно. Да, это неплохая мысль.
Оттар продолжал играть с бутафорскими стрелами, а Барни, прислонясь к стене, слушал трубу, когда рядом остановился джип.
– Все готово, можно отправляться, – сообщил Даллас. – Хозяйственники со склада ожидают нас, и с ними вызвались поехать двое рабочих, которые хотят убедиться, что Голливуд все еще стоит на месте.
– Хватит двоих, чтобы погрузить продукты? – спросил Барни. – К этому времени все остальные разойдутся по домам.
– Более чем достаточно.
– Тогда поехали.
Один из больших грузовиков уже стоял на платформе, а вокруг слонялось с десяток людей. Дверь в контрольную рубку профессора Хьюитта была открыта, и Барни заглянул к нему.
– Значит, суббота, к вечеру, и постарайтесь подогнать как можно точнее.
– До микросекунды. Мы прибудем в Голливуд несколько минут спустя после того, как платформа отправилась оттуда в свое предыдущее путешествие.
С большим трудом Барни осознал, что, несмотря на все происшедшее в течение последних месяцев, в Голливуде все еще был вечер субботы, вечер того самого дня, когда была начата операция. Субботние толпы затопили тротуары, площадь у супермаркета была забита автомобилями покупателей, а вдали от города, недалеко от вершины Бенедикт-Кэньон-Драйв, за частным полем для игры в гольф, на верхнем этаже своего особняка Л. М. Гринспэн по-прежнему страдал от сердечных спазм. На мгновение Барни заколебался, не позвонить ли ему и не сообщить ли Л. М. о ходе работы, затем решил, что не стоит. Пусть хозяин студии лежит себе в постели. Может быть, позвонить в больницу и узнать, как дела у Йенса Лина, ведь прошло уже несколько недель, – нет, лишь несколько минут. Скорее всего, его даже еще не успели доставить в больницу. Да, нелегко было привыкнуть к путешествиям во времени.
– Фу, какая жара! – сказал один из поваров. – Жаль, что я не догадался захватить темные очки.
Огромные двери съемочного павильона были открыты, и, когда платформа мягко коснулась пола, пассажиры зажмурились от внезапно хлынувшего потока субтропического света. Северное небо над Ньюфаундлендом было всегда бледно-голубым, и солнце там никогда не жгло, как здесь. Барни отодвинул рабочих в сторону, освобождая дорогу для огромного дизельного грузовика, который с ревом съехал на бетонный пол павильона. С праздничным настроением они вскарабкались в кузов, и грузовик тронулся в путь по пустым улочкам студии.
У ворот склада праздничное настроение испарилось.
– Извините, сэр, – заявил охранник, небрежно помахивая дубинкой на кожаном ремне, – я вас не знаю, но, даже если б знал, все равно не пустил бы вас в этот склад.
– Но этот документ…
– Я видел документ, но у меня есть приказ – никого не пускать.
– А ну-ка дайте мне топор! – крикнул один из рабочих. – Я живо открою эту дверь.
– Убей! Убей! Убей! – завопил другой.
Они