Я непроизвольно поморщился – не люблю, когда ответы на трудные вопросы хотят попросту свалить на потусторонние материи.
– Вижу, вы сомневаетесь? – спросил священник, – Можете спросить у него самого. Вальтер Шульц истово молился и Единый даровал ему шанс на спасение. Неужели вы не верите в силу молитвы?
– Хм… Есть такая штука – называется парадокс выжившего. Это когда при рассмотрении какой-либо статистики, учитываются известные данные сравнительно небольшой группы “живых” и полностью игнорируются неизвестные данные большой группы “мертвых”. Например, многие люди говорят, что дельфины помогали им, толкая к берегу, когда они тонули. Но никто не знает, сколько людей погибли, потому что дельфины толкали их прочь от берега, поскольку эти люди утонули и не могут рассказать об участии дельфинов в своей смерти.
– Ты хочешь сказать, что Вальтер…
– Я хочу сказать, что, возможно, другие жертвы тоже молились, не менее жарко и были также достойны спасения. Но мы об этом уже не узнаем, ибо они мертвы и не смогут нам рассказать.
Священник нахмурился.
– Молитва дает великую силу, сын мой, – грозно сказал он, подумав, – Через молитву мы обращаемся к Единому и просим его простить наши грехи и совершить чудо там, где это уместно. Я говорю об этом так уверенно, потому что мне… и самому довелось не раз совершать чудеса через молитву. Понимаю, сейчас это звучит, как пустая похвальба, но вам придется принять это на веру.
Отец Игнат посмотрел на мое скорбное лицо и со вздохом продолжил.
– Что ж, неверие – грех, но я прощаю тебе его, ибо вера – не то, что можно объяснить. Вера приходит к каждому по-своему. И в твоей жизни обязательно случится то, что приведет тебя в храм. А для тебя, дочь моя, – он еще раз пробежался взглядом по Анжеле, – Дверь в моем храме всегда открыта!
Он пошел к небольшой боковой двери, сделав нам приглашающий жест.
– Пойдемте, я отведу вас к Вальтеру.
Мы вышли из церкви, пересекли небольшой дворик и очутились у совсем уж маленькой избушки с единственным светящимся окном.
– Раньше тут была баня, но ею давно никто не пользовался. Я разрешил Вальтеру жить тут, – сказал отец Игнат, громко постучав в дверь.
Не дождавшись никакого ответа, священник решительно распахнул дверь, глянул внутрь и отступил назад, как громом пораженный.
– Спаси нас Единый! – ошарашенно вымолвил он, перекрестившись.
Я заглянул внутрь – на полу, почти что возле самой двери, лежало тело пожилого мужчины. На его лице застыло выражение счастья, руки чуть театрально раскинуты в стороны, а на груди расплылось кровавое пятно, стекающее в настоящую лужу на полу.
Анжела тут же прошла внутрь, тронув лоб и шею бедняги, глянула на меня и отрицательно покачала головой.
– Ни следа магии, – коротко сказала она.
К