Но из таверны мы вышли, только предварительно узнав у хозяина, где же в Сибнице находится церковь. Оказалось, что она на другом конце города, что, впрочем, не так уж и важно, так как расстояние до нее не превышало километра. А все потому, что поселение выстроилось не слишком протяженным в длину, больше разрастаясь в ширину. Ну или наоборот, тут как посмотреть.
Оказавшись на улице, мы снова попали ногами в грязевую кашу, а головой – под ледяной ветер. По контрасту с теплой и уютной таверной прелести ранней весны казались особо мучительными.
Путь до церкви по расхлябанным тротуарам занял никак не меньше получаса. Мы шли, взявшись за руки, как детишки, чтобы не упасть, поскользнувшись на замерзающей жиже.
– Слушай, Анжи, может наколдуешь что-нибудь? – попросил я, не выдержав.
– Что-нибудь – это что? – невозмутимо поинтересовалась девушка.
– Ну сделай что-нибудь с этим! – я обвел свободной рукой небольшой круг, подразумевая холод, ветер и начавшую сгущаться ночную темень.
– С этим – в смысле с городом? Или с этим миром?
– Хотя бы с погодой, черт возьми!
– Не глупи, Глеб, нет смысла столько сил тратить! Бывают, конечно, и такие заклинания… Да все равно уже пришли!
И точно – недалеко уже виднелась верхушка церкви с небольшим единственным куполом и крестом над ним. Еще минута мучений и мы стояли у калитки в хлипком заборчике, окружавшем строение.
Анжела перекрестилась, прошептала слова краткой молитвы и вошла внутрь. Вот уж не знал, что она верующая. Я же от религии довольно далек, так что понятия не имел, как правильно делать крестное знамение – то ли справа налево, то ли наоборот. Подумав секунду, я решил, что будет лукавством пытаться сделать это наобум, да и нужных слов я не знал. Поэтому я вошел, чуть наклонив голову в знак уважения.
Я потоптался в преддверии, вытирая грязную обувь, Анжела повязала волосы шарфом. Завершив приготовления, мы вошли в храм.
Внутри оказалось довольно просторно и тихо. Горели несколько свечей, создавая приятную глазу полутень. Пахло ладаном и воском. На противоположной стене располагался небольшой иконостас. И ни души.
Девушка взяла с конторки у входа две свечи, бросила монету в блюдо для подаяний и прошла к иконам. Я хотел было повторить за ней, но опять поймал себя на полном непонимании происходящего и остался стоять у входа, борясь с внутренней неловкостью.
Хлопнула дверь и в храм вошел священник. Я обернулся и склонил голову в вежливом приветствии.
– Здравствуйте!
– Мир тебе, сын мой, – ответил батюшка звучным голосом, – Кто ты и что тут делаешь? Служба на сегодня уже закончена.
Я представился и объяснил, что мы, с моей спутницей – я указал рукой в сторону Анжелы – занимаемся расследованием предполагаемого демонопоклонничества. Священник приветствовал подошедшую девушку и окинул ее фигуру совсем не отеческим взглядом. Я машинально отметил про себя, как его взор задержался на выпуклостях девушки, прежде чем вернуться к ее лицу. Наконец, он закончил осмотр и