– Он меня парализует, чтобы контролировать тело! Нет! Нет! Надо защищаться! Все на оборону, – закричал он, побежав по острову, увертываясь от снарядов.
Неизвестно к кому был адресован его призыв. На зов никто не явился. Гул, производимой паразитом, вибрировал, опускаясь до низкого и резко взмывая вверх до мышиного писка, чтобы потом перейти в пронзительный плач птицы. Каждый нерв Кевина содрогался, когда он слышал «трение пенопласта». Из песка стали просачиваться змеиные щупальца и хватать его за босые ступни. Молодой человек попытался отцепиться от них, но в ужасе видел, как они вонзаются в его ноги, сплетаются с его венами и поднимаются вверх. Ледяная лапа страха сжала его сердце. Оно, истерично бившееся ещё секунду назад, внезапно остановилось, потом слабо стукнуло и снова остановилось. Кевин видел своё тело, прошитое коричневыми нитями, откуда-то сверху. Оно погружалось в песок.
– Червяк сраный, покажись! – закричал Фишер.
Ему ответило тихое хихиканье. В темноте, где он вдруг оказался, показались два больших глаза, они стали множиться и заполнять все пространство. Паразит обиженно и зло смотрел на него со всех сторон. Существо заморгало. Его взгляд на секунду стал испуганным и непонимающим; глаза завертелись в разные стороны, словно не понимая, что здесь происходит. Вдруг глаза остановились на Кевине, тот прочёл в них сожаление, заморгали и увлажнились. Через пару секунд Кева накрыло водопадом слез. Вода сбила молодого человека с ног, соленый поток понёс его и стал затягивать в воронку. Кев, задрав голову, пытался в последний раз прочесть взгляд улитки. Было ли это сожаление искренним или существо просто издевалось? Но ничего не понял, лишь чувствовал, что летит. Вспомнив, что он крещеный, Кевин закрыл глаза и стал молиться. Это единственное, что ему оставалось…
Через какое-то время, Кевин почувствовал, что ещё жив. Осторожно, боясь взора суровых ангелов, которые поведут его на суд к Господу, он приоткрыл веки. Его окружала темнота, но в этот раз абсолютная – черная, вязкая, пугающая. Кевин почувствовал себя неуютно и крикнул. Крик провалился. Молодой человек глубоко выдохнул, вытянул руку вперед, пощупал пальцами, пытаясь определить, окружающую его субстанцию, но ничего не понял:
– Вот ведь черт! Прости, Господи. Где я? Умер или нет? Что эта за фигня меня окружает?
Так как ответа не последовало, он вздохнул, почесал голову и, выставив руки вперёд, сделал шаг, за ним другой. Поверхность, по которой он шёл, была какая-то прыгучая и неровная. Кевину приходилось ступать очень осторожно. Он стал сам с собой разговаривать:
– Да, Фишер, дела! И это есть жизнь после смерти?! И это нас всех ожидает? Пустота, чернота! Абсолютное ничего! Знаешь? Чем такая вечность, лучше быть съеденным царицей гигантских Муравьев10. Ага, угадал! Это Стивен Кинг написал: «Людей, конечно же, помучают перед этим, погоняют по пустыне, а потом съедят. Остаётся, конечно