– Да. Головой одного из своих стол сломал. Он когда в ярости, страшнее не сыскать существа.
И почему-то Эйве сразу вспомнился аромат рошки. Теперь запах этой травы всегда будет рождать образ Тароса перед глазами. Как бы то ни было, а Риа права, уж лучше петь. Кто знает, вдруг вожак действительно не захочет большего и однажды подарит свободу.
А спустя час после того, как Риа ушла, в комнату пожаловала молодая орчанка:
– Меня звать Ирхат, – вышла вперед. – Я сопровождать тебя, если ты выходить из покоев. Сейчас хотеть гулять?
Одеждой орчанка ничем не отличалась от здешней стражи – такие же кожаные штаны и жилет, на ее бедре были закреплены ножны, в которых покоился кинжал, в ушах поблескивали кольца, даже в носу было кольцо, татуировки резкими линиями пестрели на руках, голове, шее. А главное, это волосы, собранные в высокий хвост, но виски были выбриты. Оказывается, в воинах у хаватов не только мужчины, но и женщины.
– Да, хотела бы.
– Тогда одеваться. Я ждать за дверью.
Одеваться! Знать бы во что. На улице знойно, а у нее только закрытое платье да те наряды, которые принесла Фарата. Но наверно лучше закрытое, безопаснее будет.
Эйва натянула на себя уже привычное платье, быстро повязала платок и поспешила на выход. На улицу хотелось нестерпимо, раньше и дня не было, чтобы она не прошла пару километров от дома до торговой лавки отца и обратно. Он торговал тканями – хорошими, прочными. Из них люди шили себе постельное белье, шторы, балдахины.
Пока спускались на первый этаж, пока шли по парадной зале к дверям, Эйва без конца оглядывалась, так и казалось, будто за ней следят.
– Ты чего дергаться? – заметила ее страх орчанка.
– Ничего.
– Когда я радом, тебя и пальцем никто не тронуть.
Ирхат очень даже симпатичная для орчанки, но взгляд до чего суровый.
Девушки прошли в сад с каменными лавками, фонтанами, раскидистыми деревьями, что цвели буйным цветом, и беседками. И только Эйва шагнула на траву, как сразу же сбросила с ног обувку, ощутив пальцами мягкость и шелковистость зеленого ковра. Шум матери природы ласкал слух, ветер нес ароматы цветов, а солнце слепило глаза. Ирхат с интересом уставилась на свою подопечную. Фарата дала четкие указания – беречь девчонку как зеницу ока, не подпускать к ней ни гаремных, ни тем более воинов. Чем она так важна для смотрительницы? Обычная мелкая бушта.
Эйва в свою очередь подняла лицо к солнцу и что-то тихо-тихо зашептала.
– Ты что делать? – встала напротив, загородив свет.
– Молиться, – открыла глаза.
– Духам предков? – склонила голову на бок.
– Нет, Мириде. Благодарю ее за такой подарок, я давно не была на улице. Прислугу не выпускают из чертогов.
– Так, ты не прислуга.
– Со вчерашней ночи нет.
– Наложница?
На что Эйва пожала плечами.
– Я буду петь для бэр Кархема.
– Вот как, – достала из кисета, что висел на ремне, горстку лесных орехов, – спой