– Мне не хватает утреннего щебета, – сказала Уна. – У птиц такие высокие голоса.
– Я должен научиться распознавать пять птичьих голосов.
– Увы, не смогу тебе помочь.
– Будь у птиц голоса пониже, вы могли бы их слышать.
– Тут уж ничего не поделаешь, таков замысел Божий.
Мальчик немного подумал.
– А ваши мама с папой живы?
– Господь с тобой! Ты считать умеешь?
Он помолчал, считая в уме.
– Что с ними стало?
Вот уж чем вообще никто на свете не интересовался.
– Они подшлифовали свой английский, – сказала она. – Ушли с работы и открыли бакалейную лавку. Работали там, пока хватало сил, пожили и умерли. Как это происходит со всеми людьми.
– Не со всеми, – ответил он. – Взять хотя бы вас.
Внезапно его подсчеты, похоже, завершились результатом, который так взволновал его, что это отразилось во всем теле.
– Слушайте, – сказал он и встал. – Мне пришла в голову одна мысль.
Его веки дрожали. Он схватился тонкими руками за голову, словно пытался удержать ее на плечах.
– А что, если… мисс Виткус, что, если вы… самый старый человек на планете?
Уна могла бы отнестись к этой новости по-разному.
– Господи, – сказала она. – Надеюсь, что нет.
Он вприпрыжку шагал по кухне, все еще сжимая голову руками, словно удерживал рвущееся ликование.
– Слушайте, мисс Виткус, вы ведь можете попасть… в Книгу… рекордов… Гиннесса!
– И получу денежный приз?
– Во-первых, вы получите сертификат, – говорил он, его голос взмывал вверх. – Во-вторых, вы получите почет. В-третьих, вы получите бессмертие!
– Ну, это все довольно трудно измерить в деньгах, я полагаю, – сказала она.
Тут в дверях возник несносный командир скаутов и увез мальчика домой.
Глава 4
В пабе «Побег из тюрьмы» пахло пивом и ветхостью, но его посетители фонтанировали энергией: всем под тридцать, девушки с тонированными волосами, в откровенных блузках, парни с накачанными бицепсами и искусственным загаром. Они любили танцевать, эти парни, положив руки на извивающиеся бедра партнерши, словно управляли ею. Им нравился старый добрый рок-н-ролл, музыка их родителей.
Куин приходил сюда играть каждую неделю вместе со старыми приятелями, с которыми когда-то сколотил группу под названием «Раздолбаи». В пору бесшабашной молодости они сочинили несколько средненьких мелодий, а со временем превратились в возрастную кавер-группу.
– Может, ты заработался, – говорил Куину Ренни.
У «Раздолбаев» начался второй перерыв, и Куин возле барной стойки потягивал сильно охлажденную колу. На этот напиток он перешел после того, как одиннадцать лет назад в ночь, когда родился мальчик, пообещал Белль завязать.
– Ничего я не заработался, Рен.
Куин сбился с тональности и пропустил вступление, чего никогда раньше с ним не случалось. Он просто совсем не спит, вот и все, но говорить об этом не стал.
Меньше всего на свете ему хотелось,