– Он уже давно на Родине, – сказал Самир. – Его душа там…
Полковник посмотрел внимательно на него:
– Веришь в существование души?
– Верю, хотя не положено. Комсомолец.
– Ты откуда?
– Из Баку.
– Мусульманин? Вы все верующие…
– А вы атеист, товарищ полковник?
– Да. Был бы ты у меня в операционной, я показал бы тебе кое-что… За столько лет я не отыскал место, где находится душа. Да и многое другое вызывает у меня сомнение…
– Её невозможно отыскать. Надо просто верить в её существование.
– Ишь ты, говоришь складно. Студент, наверное? Где учишься?
– Не успел поступить. Сразу в армию забрали. Я – январский… Я вот к кришнаитам ходил…
– Эти бездельники у вас в Баку тоже завелись, – перебил полковник. – Нет никакой души. Я тебе как врач говорю. Так что, брат, ц-е-п-л-я-й-с-я з-а ж-и-з-н-ь к-а-к т-о-л-ь-к-о м-о-ж-е-ш-ь!!!
– А как насчёт интернационального долга?
– Ты полегче!.. – Он оглянулся по сторонам. – Одно другому не мешает.
– Стройся! – последовал приказ командира.
После короткого развода бойцы полезли в машину. Всё стало рутиной.
Всегда кажется, что всё самое плохое произойдёт не с тобой. Самир иногда представлял себе, как может взорваться машина или попасть снаряд в их казарму.
Но – нет… Дальше этого сознание не работало. Это неуловимо – тонкая грань между жизнью и смертью. Пока ты мыслишь, ты объять эту грань не в состоянии.
– Гриша, воду взял? – спросил Самир.
– Да. Больно много ты воды пьёшь.
– Что делать? Такой фиговый чай дают… Приходится пить воду. Вообще, только чаем я могу утолить жажду, но нормальным чаем…
– Ты хочешь, как дома, на блюдечке с вареньем. Дождись «гражданки».
– Если доживу.
– Ты много обо всём этом думаешь. Нафиг! Я вот… Всё до одного места. Что будет – того не миновать. Главное, помирать быстро, мгновенно… Бомба, к примеру, накроет, и ты ничего не почувствуешь. До твоего приезда один барак снарядом накрыло… А то, прикинь, в госпитале гнить. Одна операция, вторая. Приезжаешь домой – инвалид, третья операция, тихо помираешь, и никому нет дела…
– Давай лучше о чём-нибудь другом поговорим.
– Давай помолчим.
Самир вновь задумался о том же. «Такой ничтожной кажется жизнь человека. Раз – родился, два – умер. Был человек, и нет человека. Трудно поверить в случайность рожденья человека, а как объяснить его смерть? Нет, явно кто-то всем этим управляет. В школе учителя говорили про атеизм, а сами небось верили в Бога. Только непонятно, добр ли Бог… А может, во всём происходящем есть смысл? И в смерти, и в войнах».
Так беспорядочно мысли цеплялись одна за другую, и даже сам этот мыслительный процесс вызывал восхищение и веру в высшее сознание. «Во всяком