– Так я ее называю. Лин. У нее же было имя, а мне всегда нравилось Лин. У меня есть двоюродная сестра Лин, в Гонконге, и мне всегда хотелось, чтобы родители назвали меня именно так.
– А мне нравится Эми, – сказал Макнил и снова занялся ее ногой. – Что значит – принесла ее домой?
– Решила поработать с ее головой. Сделать реконструкцию. Это поможет понять, как она выглядела, так ведь? С такой-то изуродованной верхней губой она очень выделялась. Ее легко узнать, вот я о чем.
– В смысле, ты что, принесла сюда череп?
Эми кивнула.
– А вонять он не будет?
– Чуть-чуть. Но я буду работать у балконной двери наверху. Ты ведь знаешь, там есть балкончик, выходящий в сад. И пока нет дождя, я держу дверь открытой, так что все нормально. – Она приподнялась на локте. – Подними меня наверх, и я тебе покажу.
Макнилу нравилась комната на верхнем этаже. Там было просторно и много воздуха, это вдохновляло. Полная противоположность крохотной клетушки в Ислингтоне, где он ночевал. Он помог Эми установить стол у балконной двери и принес все необходимое из большого шкафа у дальней стены. Он никогда прежде не видел ее за работой над черепом и опешил, уставившись на шеренгу голов, выставленных напоказ на средней полке шкафа. Лысый мужчина, молоденькая девушка, мальчик, две пожилые женщины и незаконченный мужчина с серьезной раной головы.
Эми обложилась книгами, схемами, креплениями и кусками пластилина, а Макнил завороженно наблюдал, как она водружает череп на подставку и устанавливает инвалидное кресло в удобное для работы положение. С открытой дверью запах был не таким уж сильным.
– Ты собираешься слепить лицо прямо на черепе?
– Нет, сначала сделаю гипсовый слепок черепа, а потом отпечаток нижней челюсти в самоотверждающейся смоле. Мы же не хотим повредить улику.
Макнил зачарованно наблюдал за приготовлениями.
– Откуда ты знаешь, как выглядело лицо, имея лишь череп? Ну, в смысле, они же все выглядят одинаково, разве не так?
Эми улыбнулась.
– Прямо как китайцы?
Макнил почувствовал, что краснеет.
– Ты прекрасно меня поняла.
Эми с улыбкой кивнула.
– Я просверлю маленькие отверстия в тридцати четырех важных точках черепа, а потом вклею в них деревянные штырьки, всего два с половиной миллиметра в диаметре. Штырьки отметят среднюю толщину мягких тканей в соответствии со шкалой, созданной человеком по имени Хелмер, который вычислил эти значения путем ультразвуковых измерений живых людей. Так что они довольно точные. Затем я вылеплю лицо по так называемому «американскому» методу. Это скорее научный, чем творческий процесс. Нужно налепить тонкие полоски пластилина шириной около пяти миллиметров на толщину тканей, создав как бы слой мышц под кожей. Зубы и челюсть обусловливают форму рта, в особенности расщепленная губа. Форму переносицы определяют по размерам носовых костей. Существуют таблицы измерений, устанавливающих форму и линию века, и, конечно, тут свою лепту вносит раса.
– Где