– Ты ошибаешься, мой мальчик, – терпеливо произнес Пратт. – Я не преследую злого умысла. Послушай, у меня есть деловое предложение. Насколько мне известно, лучший бык из вашего стада уже состарился. Так вот, если твой отец придет ко мне и попросит быка, которого я недавно приобрел, то я, пожалуй, отдам ему быка в подарок. Клянусь честью!
– Так я вам и поверил! – Клайд кипел от негодования. – Вот что я вам скажу. Весь Кроуфилд только об этом и говорит. Естественно, мой отец, как член гернзейской лиги, тоже в курсе дела. Он с самого начала понимал, что план, который разработал Беннет вместе с Калленом и Макмилланом, обречен на провал. Он слишком хорошо знает вас. Но моей сестре взбрело в голову приехать сюда и попытаться вас уговорить, а я сдуру согласился. По дороге мы встретили Беннета и компанию, которые обо всем рассказали. И все же мы приехали – зачем, одному Богу известно. А вот теперь я хочу предложить вам пари. Вам случалось заключать пари?
– Ну, вообще-то, я этим не увлекаюсь, – пожал плечами Пратт, – но иногда не против дружеского пари. Даже сорвал небольшой куш во время муниципальных выборов в тысяча девятьсот тридцать шестом.
– Тогда как насчет дружеского пари со мной? Скажем, на десять тысяч долларов?
– По какому поводу?
Тут их прервали. Послышалось: «Ах вот вы где!» – и на террасу поднялся Монт Макмиллан. Он вздохнул с облегчением и приблизился к Пратту:
– Они околачивались возле забора. Я показал им от ворот поворот, и они куда-то исчезли. Я далек от мысли подозревать младших Осгудов в намерении похитить быка, но все же…
– Присядьте и выпейте, – прервал его Пратт. – Берт! Берт! Куда он запропастился, черт возьми?! – Он повернулся к Клайду: – Так по какому поводу ты предлагаешь пари?
Клайд пригнулся к нему поближе:
– Бьюсь об заклад на десять тысяч долларов, что вам не удастся зарезать Гикори Цезаря Гриндона.
– Клайд! – воскликнула Нэнси.
Вулф прикрыл глаза. Послышались оживленные возгласы, даже Лили Роуэн встрепенулась. Макмиллан, собиравшийся сесть, так и замер на полпути к сиденью и потом медленно опустился.
– А что же мне помешает? – спокойно осведомился Пратт.
Клайд поднял обе руки ладонями вверх:
– Принимаете пари или нет?
– Десять тысяч долларов, что я не зарежу Гикори Цезаря Гриндона?
– Да.
– За какое время?
– Скажем, за эту неделю.
– Должен предупредить, что я консультировался у юриста. Бык – моя собственность, и по закону я вправе сделать с ним все, что мне заблагорассудится, – чемпион он или нет.
Клайд молча пожал плечами. Застывшее на его лице выражение я частенько наблюдал у игроков в покер.
– Что ж… – Пратт скрестил руки на груди. – Это становится занятным. Как считаете, Макмиллан? Могут они выкрасть быка с пастбища?
– Не представляю, кто может отважиться на такое, – пробормотал скотовод. – Вот если здесь дурной умысел… Вот если бы его в сарай…
– У