Дома нас ждала безрадостная картина. Макс уткнулся в планшет, откуда доносились то тревожные, то радостные пиликанья. Папа лежал перед телевизором и смотрел какую-то передачу про аварии на дорогах.
Семь часов вечера, и надо каким-то образом всё успеть: приготовить ужин, сделать домашнее задание с Максом… да, и ещё закончить отчёт, который взяла домой…
Вспомнились мысли о том, что хорошо бы поиграть с Гошей, и стало просто нестерпимо грустно! Нет, это уже никак не встраивалось в сегодняшний вечер, как всегда.
– Танечка, мне звонила учительница Макса. Как её, Маргарита… Николаевна? В общем, она с тобой хотела поговорить, но не дозвонилась. Сказала, что очень серьёзный разговор по поводу Макса. Обязательно набери её, – грустные мысли перебил муж из соседней комнаты.
Действительно, три неотвеченных звонка на телефоне говорили о том, что Маргарита Николаевна очень хочет поговорить. Что там? На ремонт шкафчиков и новое хозоборудование мы вроде бы деньги сдали… Видимо, всё-таки Макс. Опять получил двойку? А вдруг подрался с кем-то или ещё что-то серьёзнее натворил?!
Учёба в новеньком лицее с бассейном и математическим классом давалась с огромным трудом. Все вечера и выходные проходили под лозунгом «Делаем домашнее задание!». Чтобы Макс хоть что-то выполнил, над ним надо было стоять и всё время проговаривать, что он должен сейчас написать. Иногда это становилось похоже на управление тамагочи из 90-х:
– Переверни лист. Отступи на три клетки. Пиши: «Домашнее задание»…
Если вдруг позвонил телефон или я отвлеклась на три минуты, чтобы засыпать макароны в кастрюлю, работа подвисала. Нет, раньше он пробовал что-то делать сам, но часто его попытки приводили к тому, что приходилось всё переписывать заново. Пробовали и без этого, но тогда в дневнике одна за другой росли двойки. После каждой третьей такой оценки Маргарита Николаевна обычно звонила, и у нас с ней был очень трудный и неприятный разговор.
В таком режиме, проговаривая каждую мелочь, сделать три домашних задания – по математике, русскому языку и окружающему миру – можно было только за два-три часа при моём неотрывном внимании. А ещё чтение. Макс читал очень медленно и ненавидел это занятие всей душой.
В самые ужасные дни всего этого вечернего кошмара, часов в одиннадцать, вдруг оказывалось, что ещё есть стихотворение по английскому, и завтра физкультура, и надо приготовить форму. Кое-как со всем этим управлялись к полуночи…
Всё это вечернее расписание пронеслось перед глазами. И стало уже нестерпимо тошно. А ведь Макс только в третьем классе, а Гошка и вовсе ещё в школе не учится… Страшно подумать, что будет через четыре года…
Эти мысли прервал звонок телефона. Снова Маргарита Николаевна. Надо брать.
– Алло…
– Здравствуйте, Татьяна Аркадьевна! – выпалила учительница. – Наконец я до вас дозвонилась. Уже подумала, вы меня боитесь и поэтому не берёте трубку. Не знаю, говорил вам супруг или нет, но у меня серьёзный