Добравшись до окраины Древнего Сада, процессия остановилась. Кратос, Лорний, Орникс и Латар взяли лопаты и, встав по четырём сторонам света, стали копать. Освещения не было, но для Враанов оно было и не нужно, каждый с детства обучался видеть во тьме.
Латар встал справа от Кратоса. Дядя копал быстро, в отличие от всех остальных.
«Хорошо хоть, почва твёрдая, можно копать и не думать», – Латар весь отдался работе, каждой клеткой ощущая, как лопата входит в землю, – чувствовал, сколько земли он поднимает и сколько прилипло к лопате. Работа давала покой. Отдых от болтовни дяди, отдых от горя матери, от дел, ждущих его решения, от надоевших тайн и сомнений.
Опускать гроб было тяжело – верёвки резали руки. Когда останки Орнокса были в земле, сам гроб расцепили и подняли вверх. Кто-то из семьи быстро забрал и куда-то унёс эти части. В яме осталось только основание – с тем, что совсем недавно было отцом.
Засыпав яму наполовину, Лорний взял саженец Нирвы, буквально на несколько секунд опередив Кратоса, из-за чего тот покраснел от злости. У Латара возникло ощущение, что дядя сейчас ударит племянника или закричит, но тот сдержался, лишь сжал кулаки. Реакции никто не увидел. Все смотрели на старшего сына Орнокса, Лорния, сажавшего над отцом молодое родовое древо.
Когда он закончил и снова взял в руки лопату, Врааны засыпали останки землёй. После каждый обошёл вокруг Нирвы и вылил несколько капель из ритуального пузырька, принесённого из дома. Капли символизировали слёзы рода о безвременной потере.
Лорний и здесь опередил Кратоса – последнему пришлось идти за Латаром, ибо среди сыновей он встать не имел права. Совершив священнодействие, старший сын прямиком направился к дому, Орникс с Латаром последовали за ним.
Позже каждый из рода Враанов совершал те же действия, которые только что завершили члены семьи ушедшего. Опрокидывая небольшой пузырёк и поливая только что посаженное дерево буквально по капле, они проливали последние слёзы об ушедшем главе рода. Свежевскопанная земля быстро напиталась влагой и вскоре стала мокрой от пролитых слёз.
Обратный путь оказался намного короче, быть может, оттого, что ночная тьма скрыла половину дороги, а может, просто Лорний шёл слишком быстро, а братья от него не отставали. Кратос же, видимо, желая снова оказаться во главе хода, слегка замешкался возле самого дерева, но совершившие обряд уже не вставали за ним, а уходили вслед за впереди идущими. Поэтому он оказался где-то посередине процессии и вернулся в дом одним из последних. Придя домой, Латар хотел было уйти на крышу, как у него уже завелось в последние дни, но Лорний схватил их с братом за руки и сказал:
– На старый чердак, бегом! Ждите меня там.
Он стремглав унёсся в другую часть дома, но в голосе его звучали до этого неслыханные нотки приказа,