Улица, дама, в руке «Голуаз».
Полу-прострация, полу-немое,
Тучи по лужам ползут на восток,
Город измучен, на Балтику воет,
В море сползая под висельный стон.
Тени в цилиндрах в полУночном свете,
Фото – не фото, обычный монтаж,
С Троцкого тенью беседует ветер,
Чисто еврейски опять: дашь на дашь.
Время расколото, плавятся свечи,
Всё – декорации, новый спектакль,
Вечер, Морская, но «Счастье» не лечит,
Что-то в пространстве сложилось не так.
Сломаны стрелки, и линии гнутся,
Тени грифонов разводят мосты,
«Счастье», Морская, две чашки на блюдцах,
Дым, «Голуаз», чай зеленый остыл.
Время расколото, где-то в подвале
Тени и тайны, что тени хранят
Серым туманом, узнаем едва ли,
Нем Петербург, и молчит Ленинград.
Чат
Разбитых сердец похоронные марши
На улицах громко звучат.
И Аннушка там, у прудов Патриарших,
Выходит со Всадником в чат.
Она не про масло и, нет – не от скуки,
Ей чуждо такое. Она
С завидным усердием преданной суки
Всё рвётся о счастье узнать
У Всадника с черно-червонным подбоем,
Там ти́тло, «БГ» (это ник)
А ветер по улицам воет и воет,
Швыряя осенние дни.
Вздыхает угрюмо вторая столица
И выпивкой глушит тоску.
В Неве отражением грустные лица
И неба свинцовый лоскут.
Лишь птиц перелетных приветные крики
Не могут сердца не цеплять.
Пернатые в небо уносят безликих,
А осень считает цыплят.
Никто не кричит, и не бьются тарелки.
Разбитых сердец больше нет.
«БГ» пишет Аннушке: к счастью, мол, велкам,
В мой сад одиноких теней.
Истории ушедших в облака
Москва-Питер-транзит
Вспоминая Есенина, его Муз и возлюбленных
Сыростью промозглой питерской,
Дождями супротив морозов на ветру,
По Невскому, к той маленькой кондитерской,
К тебе бегом – увидеть поутру.
Московской стужей душу вместе с пальцами
Мне прихватило.
Слышишь? Отогрей…
С тобой мы будем вечными скитальцами,
Тебя я буду ждать у тех дверей,
Что в рай ведут.
А мне, увы, напротив…
Растянуты годами расстояния,
И озимью любовь под коркой льда,
К чему нам эти встречи, расставания,
К чему нам пароходы, поезда,
Когда душой мы вместе, слышишь?
Чувствуешь?
Прорвать пространство, боль свернуть узлом,
Неспешно по Тверской —
сидишь в кондитерской,
Москва ли, Питер… Слишком много слов.
Две чашки
Две чашки на столе и парой блюдца,
Стул колченогий