– Могу я задать вам один вопрос, мисс Ветра?
– Зовите меня Виттория. Когда я слышу «мисс Ветра», то сразу начинаю чувствовать себя ужасно старой.
Он подавил вздох, вдруг ощутив свой преклонный возраст, и произнес:
– В таком случае я – Роберт.
– У вас был ко мне вопрос.
– Да. Что вы, будучи дочерью католического священника и одновременно ученым, думаете о религии?
Виттория помолчала немного, отбросила упавшую на лоб прядь волос и сказала:
– Религия подобна языку или манере одеваться. Мы всегда тяготеем к тому, с чем выросли. Но в конечном итоге все мы заявляем одно и то же. Мы говорим, что в жизни имеется скрытый смысл, и мы благодарны силе, нас создавшей.
Слова девушки заинтриговали Лэнгдона.
– Следовательно, вы утверждаете, что религия – будь то христианство, мусульманство или буддизм – зависит только от того, где мы родились?
– Но разве это не очевидно?
– В таком случае вера вообще случайное явление?
– Ничего подобного. Вера – явление универсальное. Но методы ее познания, к которым мы прибегаем, целиком зависят от нашего выбора. Одни возносят молитвы Иисусу, другие отправляются в Мекку, а третьи изучают поведение элементарных частиц. В конечном итоге все мы заняты поиском истины, гораздо более грандиозной, чем мы сами.
Лэнгдон пожалел, что его студенты не умеют выражать свои мысли с такой точностью. Да что там студенты! Он сам вряд ли смог бы высказать это столь же ясно.
– А как же Бог? – спросил он. – Вы в Бога веруете?
На сей раз Виттория молчала довольно долго.
– Наука говорит мне, – наконец сказала она, – что Бог должен существовать. Но мой разум утверждает, что я никогда не смогу понять Бога. А сердце тем временем подсказывает, что я для этого вовсе и не предназначена.
Четко изложено, подумал он и спросил:
– Итак, вы полагаете, что Бог существует, но понять Его мы никогда не сможем?
– Не Его, а Ее, – улыбнулась Виттория. – Я считаю, что аборигены Северной Америки были правы.
– Мать Земля? – улыбнулся Лэнгдон.
– Гея.[37] Наша планета является организмом, а каждый из нас – его клеткой с только ей присущими функциями. И в то же время мы все взаимосвязаны. Мы служим друг другу, и одновременно мы служим целому.
Глядя на нее, Лэнгдон вдруг почувствовал, что в нем шевельнулись чувства, которых он не испытывал уже много лет. В ее глазах таилось какое-то очарование… А голос звучал так чисто… Он ощутил, что его тянет к этой девушке.
– Мистер Лэнгдон, разрешите мне задать вам еще один вопрос.
– Роберт, – поправил он ее. – Когда я слышу «мистер Лэнгдон», я ощущаю себя стариком. Впрочем, я и есть старик…
– Скажите, Роберт, если можно, как вы начали заниматься орденом «Иллюмината»?
– Вообще-то в основе всего были деньги, – ответил он, немного подумав.
– Деньги? –