– Зимнему сбрасывают информацию и начинают ждать, когда мы обратимся к нему за пояснением. Ведь был шанс, хоть минимальный, что мы ему не поверим. Был. Они дождались наших людей и нанесли удар…
– А если бы мы вызвали Зимнего сюда, или еще куда-нибудь?
– Не вызвали бы. Нам это с вами даже в голову не пришло, вспомните? Это не наш стиль. К тому же, Зимний мог просто сюда не приехать. И кроме этого, его бы просто убили, как в Будапеште. Мы бы все равно поняли этот сигнал.
– А как вы расценили то, что произошло в Будапеште?
– Война объявлена, больше переговоров не будет. Все нитки обрублены.
– И что мы будем делать дальше?
– Вот это вопрос.
Виктор Николаевич засмеялся:
– Странный вы человек, Михаил, вызвал вас сюда, чтобы вздрючить, а выходит, что мы просто обмениваемся мнениями. Как вам это удается?
– А я учусь, Виктор Николаевич. Как положено, у непосредственного начальства. Вот у вас, например.
– Н-да, – протянул Виктор Николаевич, – тяжело с вами, Михаил.
– Но вы согласитесь со мной, что с вами я бываю лишь время от времени, а сам с собой общаюсь круглосуточно. Мне тяжелее.
– Что с вашими кандидатами на роль террористов? Вы обещали расширить список.
Михаил вынул из внутреннего кармана пальто сложенный вдвое лист бумаги:
– Пожалуйста, сейчас мы плотно ведем шестерых. Еще трех должны обложить на днях.
– Почему не брали?
– Ждал результата поездки к Зимнему.
– Зачем?
– Нам бросили вызов. Теперь, судя по всему, мы должны начать реагировать. Мы поверили в серьезность их намерений и теперь должны бросаться в бой. Первые, на кого мы должны отреагировать, это именно те, кто начал трясти «Спектр». Тех самых потенциальных террористов, как вы изволили выразиться.
– Может, есть смысл просто за ними понаблюдать?
– Нет смысла. Наоборот, как только мы начнем хватать и уничтожать, наш противник поймет, что мы действуем по его либретто. Опера «Армагеддон».
– Да вы поэт, Михаил.
– Я подполковник, Виктор Николаевич, а поэтами могут быть только офицеры до поручика включительно. Потом поэтический дар отмирает, как рудимент.
– По моим сведениям, Михаил, стихами балуются некоторые очень высокопоставленные чиновники…
– И среди них даже бывший премьер – министр, – подхватил Михаил, – но вы же благородный человек, вы ведь не станете говорить им обо мне, а мне не станете говорить, будто то, что они рифмуют, вы на полном серьезе называете поэзией.
– Не буду, не бойтесь. Вернемся лучше к «Армагеддону». Вы планируете брать всех, до кого дотянетесь?
– Почти всех. А некоторых отпускать. При самых фантастических обстоятельствах. И смотреть, как их будут устранять наши противники. Тройной обрез вещь, конечно, надежная, но хлопотная. Может быть, какой-никакой след оставят. И кроме этого, у потенциальных наемников должна пропасть охота вербоваться в условиях повышенной смертности. А это заставит Врага запускать все новых и новых людей.
–