Все поздравляли Нику с окончанием школы. Можно было бы и не отвечать, но Ника всем отбила ответ: Спасибо!
А потом растерянно посмотрела на Акима:
– А положить мне сотик в этом дурацком платье некуда. Сумочка в классе.
– Дай сюда. – Аким небрежно взял телефон из рук Ники, бросил в карман пиджака. Похлопал для пущей важности. – Не убежишь! – погрозил телефону, макушка которого торчала из неглубокого нагрудного кармана. И вновь посмотрел на Нику тем же самым взрослым взглядом. – А платье, сударыня, вовсе даже не дурацкое. Очень красивое у тебя платье.
Он окинул девушку взглядом снизу вверх. Взглядом к ней ко всей прикоснулся.
– Ты чего? – покраснев, спросила она.
– А что?
– Так смотришь…
– Ты красивая, вот и смотрю. Я любуюсь!
– Да! – Ника фыркнула. – Как же!
– Ты сомневаешься в том, что ты красивая? – удивленно произнес Аким. – Правда? Ты в зеркало-то смотрелась?
– Сегодня смотрелась. Вчера, может быть, и нет. Я зеркала не люблю.
– Вот те на! Чем же они тебе не угодили?
– Они меня не любят.
– Это как?
– Так. Глядят на меня и смеются. И корчат рожи. И оттуда, из зеркал, смотрит на меня так себе девица – никакая.
Аким присвистнул:
– Странно… Что за зеркала тебе попадаются? Неправильные зеркала.
Он отошел на два шага в сторону, приосанился, хлопнул по груди, сказал:
– Представь, я – зеркало в полный рост.
Ника засмеялась.
– Ну не смейся. Представь. Представила?
– Такое зеркало… очень плотное.
– У тебя воображение есть или нет? Вы, девчонки, мечтать умеете или нет?
– Умеем, умеем… – Ника хихикнула, прикрыв рот ладошкой, и сделала серьезный вид. – Представила.
– Смотрись в меня.
– Ну… смотрюсь.
Ника выпрямилась и в упор уставилась на Акима застывшим взглядом.
– Ты так всегда в зеркало смотришься? – спросил Аким.
– А что? Да, так. Примерно так. А как в него надо смотреться?
– Понятно. Зеркало – не дурак. Оно и показывает, что ты официальная чинуша, которая вообще не знает, что такое улыбка. Никому не улыбается, даже себе. Даже себя не любит.
Ника улыбнулась. И теперь уже с улыбкой уставилась на парня:
– Так?
– Вот. Уже лучше.
Аким заулыбался в ответ.
– Что теперь говорит тебе зеркало? – спросил он и снова широко, неестественно широко, улыбнулся.
– В зеркало забрался клоун. Он ржет. Надо мной.
– Ржут лошади, сеньорита. А я, зеркало, объявляю, что вы восхитительны, сударыня! Кстати, в зеркале отразилось твое имя. Прочти.
– Акин, – неуверенно «прочитала» Ника.
– Представляешь? Потрясно, да?
– Ничего себе! Почти как твое!
– Буду звать тебя Акином!
Посмеялись.
Аким подошел к Нике-Акину