Больше случаев чесотки в этом сезоне не было. Вот так прапорщик и стакан водки остановили эпидемию.
А ещё через три дня мне снова позвонил дерматовенеролог и плачущим голосом сказал:
– Гонорея!
– Откуда? – подозрительно нахмурился я.
– А я знаю?! – в истерике орёт врач. – Приходи и спрашивай!
Пытаю бойца. Тот держится, как будто его про участие в «Горбатой горе» спрашивают. Но часа через два раскалывается. Оказывается, на выходных приезжал кореш из города, по дороге в деревне подцепил двух незнакомых девиц.
– Ты куда едешь? – спрашивают девицы.
– К другу, в армию! Поедете со мной?
Девицы ломаться не стали. Солдат сходил в самоволку и в ближайшем леске на пару с корешем они этих девиц употребили.
Ни имён, ни примет солдат не знает. Первые не спросил, вторые из-за сумерек не разглядел. Пришлось отправлять его в госпиталь, ибо лекарств для лечения гонореи у нас в части не оказалось.
В столовых меня не любили. Я придирался. Можете говорить, что я цеплялся к мелочам, но я считаю, что в жизни солдата не так много радостей, и нормально поесть – это одна из них. К счастью, времена бигоса и щетинистого «мяса белого медведя» в нашей части прошли, и можно было организовать нормальное питание личного состава. Вот только люди у котлов остались прежние. И отношение к своей работе у них осталось прежнее.
Была на моей территории отдалённая часть, в которую я приезжал с проверкой раз в полгода. И всегда меня встречали двое: старший прапорщик предпенсионного возраста – начальник столовой и медсестра – начальница медпункта. С прапорщиком отношения у меня не сложились. Был он очень инертный, на все мои замечания лишь кивал головой и ничего не делал. Так и ушёл на пенсию. Приезжаю в очередной раз, а медсестра мне говорит:
– Поведу вас сейчас знакомить с новым начстоловой. Вчера назначили.
– Прапорщик? – вздыхаю я.
– Прапорщик. Молодой, только звание получил.
В столовой нас встречает парень лет двадцати. Глаза испуганные, нервничает. Мне, честно говоря, жалко его стало.
– Предлагаю на первый раз пройтись по твоим владениям, и я тебе просто, без всяких актов расскажу, что и где нужно сделать. А в следующий раз спрошу. Договорились?
Кивает.
– Бери блокнот, ручку и записывай.
Битых два часа мы лазили по столовой, кухне, продовольственному складу. Нарушений хватало. Я диктовал и рассказывал, как должно быть по СанПиНам и приказам. Прапорщик молча кивал. Наконец мы завершили обход. Я попрощался с новым начстоловой, пожелал ему удачи и пошёл с медсестрой проверять её медпункт.
– Ой, подождите, я сумку в столовой забыла, – вдруг говорит медсестра.
Мы возвращаемся и от двери слышим, как прапорщик громко жалуется повару (стиль сохраняю):
– Приехал, б… Фраер, понимаешь. Надиктовал мне какой-то х…ни. Зачем мне всё это! Правильно Петрович (бывший начстоловой) предупреждал. Та ещё сволочь этот старлей!
– Что будешь делать? – спрашивает повар.
– Ничего