Или в стихотворении «Я болею тобой…»
…Я умею грустить незаметно,
Горячо беззаветно любить…
Даже если люблю безответно.
А иначе не стоило б жить. (С. 325) [13].
Таким образом, даже при поверхностном текстовом сравнении некоторых образцов лирики Михаила Жаравина и песен средневековых трубадуров обнаруживаются общие черты темы любви. Это и сходства в постановке проблемы – невозможность гармоничного воссоединения с любимой; и последовательность в описании переживаний лирического героя (героини) по этому поводу; и схожий драматический рисунок несчастливой судьбы героя с большой вероятностью печального исхода. Поэтому в заключение остаётся лишь подтвердить, что мотив рыцарства питает любовную лирику Михаила Жаравина, так как он универсален и бессмертен (примеры его влияния можно отыскать в поэзии большинства мировых классиков).
И хоть истоки возвышенной, платонической любви к женщине находятся в душевном благородстве любого лирика, куртуазный мотив Жаравина разрастается и укрепляется посредством выражения душевных страданий автора в кризисных семейных обстоятельствах, отражённых в автобиографичных стихах через образы отчаяния и откровения лирического героя. Этот мотив подкрепляется невозможностью обретения полной взаимности героя с возлюбленной, и даже отказом от неё ради неё самой, ради её покоя и благополучия. Как и в стихах провансальских трубадуров о возлюбленных, разлучённых классовым неравенством.
Рыцарские мотивы в литературе – вечны. Они навевают мечты, внушают надежды, дарят силы, и поднимают образ Прекрасной Дамы на небывалую высоту обожания.
Лирический герой Михаила Жаравина не бьётся на турнирах, не погибает ради чести Дамы, но он жертвует собой по-другому. Он делает всё, чтобы его возлюбленная была счастлива, даже ценой его несчастья. Мотив жертвенности в поэзии Михаила Жаравина является одним из основных. Благодаря этому нашего современника можно считать вневременным поэтом. А чем это объясняется, если не силой мужской любви, возведённой в превосходную степень? – Силой и талантом автора, преклоняющегося перед образом женщины, как ради совершенствования черт лирического героя-страдальца, так и ради динамики поэтического мастерства.
Сегодня всё поставлено на карту…
Позвольте мне уйти, сказав «люблю»!
Не буду портить вам Восьмое марта! (С. 299) [13]
Список литературы:
– Головина, И. В поисках своей звезды // Сердечная рана: О Михаиле Жаравине – Вологда, 1998. – С. 370—378.
– Веселова, Н. Неразделённое // Сердечная рана: О Михаиле Жаравине – Вологда, 1998. – С. 365—370.
– Щекина, Г. Печальный перекрёсток // Сердечная рана: О Михаиле Жаравине – Вологда, 1998. – С. 381—405.
– Фаустов, С. Бросилось в глаза // Сердечная рана: О Михаиле Жаравине – Вологда, 1998. – С. 405—408.
– Архипов, В. «Мы падали вместе…» // Сердечная рана: Посвящения – Вологда, 1998. – С. 413.
– Ермаков, Д. Сжатое время Михаила Жаравина /Д. Ермаков // Михаил Жаравин крупным планом: сб. статей. – Вологда, 2019. – С. 49—58.
– Смирнова, Е. Пейзаж