Воспитывает и учит – проза. Будоражит и восхищает – лирика, миссия которой и стала объектом данной работы, а рыцарские мотивы в ней – предметом поиска. Поэтому выдвинем предположение, что именно рыцарские мотивы подпитывают любовную лирику Михаила Жаравина. Тогда способом литературоведческого исследования изберём сравнительно-сопоставительный метод, вернее, его частичное применение, так как исследуемый объект принадлежит авторству одного конкретного человека, а сравниваемый состоит из нескольких образцов средневековой провансальской куртуазной поэзии, литературно-исторического явления двух столетий. Целью же работы является раскрытие читателям незатронутых ранее особенностей любовной лирики Михаила Жаравина, а именно, рыцарских мотивов.
Ранее в стихотворную мастерскую Жаравина заглядывали его современники, писатели, критики, учителя русского языка и литературы, чьи статьи и посвящения вошли в сборник «Сердечная рана», содержащий двадцать пять рассказов, три повести, сто девять стихотворений и письма. – Сборник, изданный уже после смерти автора в 1998 году усилиями писательницы Галины Щекиной.
Ирина Головина убедила, что «поэзия Жаравина очень личная, даже дневниковая. Герой максимально приближен к автору, вместе с ним страдает, мучительно размышляет о своём месте в жизни и литературе… Тоска по любимой, трагическое переживание распада семьи, сиротства детей при живом отце – сквозные темы лирики Михаила Жаравина» [1].
Нина Веселова объяснила возможные причины ненависти автора к несовершенным, с его точки зрения, стихам, черновики которых им уничтожались: «Вот и метался он, путался в любовях, пытаясь облегчить сердечную рану. Добрым-то людям казалось, что из неё хлещет обычная дурная кровь, а это была – литература, пропитанная кровью…». Сущность поэзии Михаила Жаравина и творчества в целом она усматривала в движении его души к свету: «Он давно уже смотрел не под ноги, как большинство вокруг него, а в небо, и верил втайне, что он «мог бы осветить потухшее пространство» [2].
Галина Щекина охарактеризовала его стихи так: «Они обжигали меня горячей жалостью, они беспокоили меня, а чем – я не могла понять… Однако от этого невозможно было отмахнуться». Галина Александровна принесла стихи Михаила Жаравина в редакцию газеты «Вологодский подшипник» с таким предисловием: «Путь к творчеству у каждого свой, а первая искра часто высекается из таланта страданием…» [3].
Сергей Фаустов в статье