– Ничего, мисс Теодора, не стоит раньше времени вешать нос! – философски веско заметил Джим, камертоном реагируя на ее настроение.
Теодора очнулась и рассмеялась, и смех ее звонким эхом раскатился в старинной кухне, отразившись от медных кастрюль, ковшей и тазов. Когда Джим так важно изрекал прописные истины с видом восточного мудреца, ей всегда становилось очень смешно. И он делал это нарочно, чтобы ее повеселить. Это была их своего рода игра, очень давняя, так что ни тот ни другой не вспомнил бы, с чего она началась. Иногда они соревновались, кто больше вспомнит пословиц и поговорок, просто устойчивых выражений, подходящих для ситуации. Сейчас Джим почесал нос и добавил:
– И нечего раскисать. И опускать руки. И видеть все в черном цвете.
– Хорошо-хорошо! Ты очень, беспримерно убедителен! Я беру себя в руки. Нос не вешаю. Вижу мир исключительно в светлых красках. А нам, пожалуй, стоит заранее подкормить отца еще до того, как ты вернешься с деньгами. Как насчет того, чтобы принести в жертву моей идее цыпленка и напитать отца свежим куриным бульоном?
– Здравая мысль, мисс Теодора! Немедленно иду ловить жертвенную птицу, – церемонно ответил Джим, улыбаясь. – За вами бульон! Виват!
Слушая его, Теодора тоже улыбалась. Джим вовсю старался сохранять бодрый тон и повышенную деловитость. Ей от этого было легче. Делить тяготы на двоих всегда спасительнее. Она мысленно представила, что они два гребца в одной лодке и их движения веслами слаженные и ритмичные. Она часто приводила свой покосившийся внутренний мир в нормальное состояние подобным образом. Представляла себе картинку, где она видит себя спокойной и благополучной. И это очень ей помогало.
Сейчас ей выпал счастливый шанс, и она непременно должна им воспользоваться.
– Да, Джим. Надо брать быка за рога, пока горячо!
Джим в ответ рассмеялся – понял ее игру:
– Терпенье и труд все перетрут… если закусить удила! – с серьезным почтением ответил он и пошел заниматься хозяйством, прикрыв крышкой кастрюльку – чтобы варево настоялось, и попозже вечером они все трое поужинают.
Оставшись одна, Теодора ощутила холод под ложечкой… Что же она затеяла? Что сулит им это ее безрассудство? Она вполне отдавала себе отчет, что ее затея может быть расценена как безрассудная. Но… увидеть коллекцию Хэвершема!