– А еще я слышал, что Эрлан-бей никому из своего племени не дозволяет постичь искусство шамана; есть у них колдуны, но только слабые, и сила их только в волшебных посохах. А коли найдется тот, у кого колдовство в крови, ему отрубают голову, и вождь пожирает его мозги, чтобы стать еще сильнее.
Воевода махнул рукой.
– Да, впрочем, каких историй про орков ни порасскажут! Можно ли всему верить? Но вот что знаю доподлинно, сам верховный хан, Саардак, Эрлан-бея боится и хотел бы прирезать, да лапы коротки; день придет – и один из них другого прикончит, помяни мое слово.
Он вдруг замолчал.
– А может, – прошептал воевода, – может… Настасья, сестра Казантула, та самая ведьма, я тебе говорил. Не зря их обоих выперли из столицы! Говорят, у нее двадцать девятый дан; ей поднять зомбей, что мне клопа задавить.
С крепостной стены спустились двое крылатых всадников. Один вел в поводу пегаса для воеводы, другой – черного ворона для меня.
– Пора вернуться в казармы, – сказал Огнард. – Там отдохнешь как следует, а потом…
– А потом тебя, воевода, вздернут, – раздался негромкий голос.
4
Мы обернулись.
В начале переулка стоял худой, высокий брюнет в атласном плаще. Узкие глаза ощупывали меня, и чувство было такое, словно моего лица касаются холодные паучьи лапы.
– Руфус, – процедил воевода.
Казначей неспешно подошел к нам.
Темные волосы были подстрижены коротко, на лбу – серебряный обруч с перевернутым анкхом. По пергаментной коже скользили легкие молнии – успел наложить на себя защитные заклинания.
– Что это значит, Огнард? – негромко спросил начальник городской стражи, и в этих тихих словах было больше ярости и угрозы, чем во всех криках воеводы.
Руфус протянул руку к стене.
– В укреплениях дыры. У Северных ворот твои удальцы накидали гниющих трупов. И даже не подумали сжечь. Не знаешь, что ль, как легко может начаться мор?
– Нельзя сжигать зомби, – отвечал Огнард, быстро приходя в ярость. – Их наши колдуны осмотрят, надо узнать, кто…
Яркие столбы пламени взметнулись к самому небу.
Рокот огня донесся из-за стены.
– А может, мы эти трупы еще по городу провезем? – вкрадчиво спросил Руфус. – Ну, чтобы все смогли заразиться.
Он резко махнул рукой.
– Жизнь тебя ничему не учит, я вижу. Тварь едва не проникла в канализацию. Могла заразить весь город. А ты? Потешную боевку устроил, на птичках своих катался, мага моего с поста сорвал, – для чего? Чтобы враг мог сюда проникнуть?
Руфус покачал головой.
– Ежели это не измена… а пахнет изменой, такое за версту чувствуется, то разгильдяйство и полная безалаберность. Я бы тебя повесил как человек гуманный, а стоило бы и четвертовать.
– Ты, Руфус, не забывайся.
Огнард шагнул к нему, положив ладонь на топор.
– Я на своей земле, – негромко процедил казначей. –