Поднимался все выше и выше по стволу, цепляясь за многочисленную поросль воздушных корней всевозможных растений, поселившихся наверху, чтобы быть ближе к свету. Поднялся вверх метров на двадцать, когда увидел дорогу и машины, стоявшие колонной. Удобно устроившись на широкой ветке, из нагрудного кармана достал маленький цейсовский бинокль. Провел окулярами вдоль всей колонны. Нашел сожженную ими машину. Грузовик еще дымился. В кузове виднелись обгоревшие приборы для переработки наркотика. Большинство их было сделано из стекла, которое теперь полопалось и осколки сверкали под солнцем острыми гранями. В кабине тоже все выгорело и торчал металлический каркас сиденья. Там, где замер «джип» копошилось человек десять колумбийцев.
Алекс провел биноклем дальше. У самой дороги горел небольшой дымный костерок, из которого торчали ручки шомполов. Перевел взгляд. Подвешенный за руки к сучку и не достававший до земли кончиками босых пальцев ног всего пару сантиметров, висел совершенно голый капрал Дюрье. Рядом, в каком-то метре, безжизненно обвисло тело Песко. Голова рядового свисала на окровавленную грудь.
Алекс вгляделся в капрала. Тот был уже ослеплен на один глаз, с груди клочьями свисала снятая кожа. Теперь голое мясо жгли шомполами двое головорезов. Еще двое, встав на притащенные полусгнившие стволы, загоняли шипы от лиан в напряженные мышцы рук. Кудрявцев видел, как время от времени, все четверо отстранялись от истязаемого и о чем-то спрашивали. Он видел, как шевелились губы капрала. Ему явно не верили, так как пытки через минуту продолжались. Дюрье снова принимался кричать.
Алекс знал, что не имеет права обнаруживать себя и все же не мог больше смотреть на мучения командира. Он осторожно просунул ствол автомата сквозь листья. Собирался стрелять, когда расслышал еле слышный шорох внизу. Опустил глаза и увидел еще около полуроты наемников, возвращавшихся из джунглей. Они молча несли около двух десятков погибших и раненых.
Русский замер, приникнув к стволу. По спине потек холодный пот. Всего мгновение отделяло его от мучительной смерти. Он ничуть не сомневался в том, что его вначале слегка подстрелили бы, а уж затем взяли «тепленьким». Итак, Дюрье продолжал кричать от боли, а он Александр Кудрявцев вынужден был наблюдать за всем, так как уйти не мог из-за опасности нарваться на очередных возвращавшихся.
Просидев на дереве около часа, Алекс увидел, что колумбийцы начали собираться уезжать. Здоровый коренастый мужчина с густыми усами и роскошной шевелюрой, перед этим долго говорил по радиотелефону возле головной машины. Русский внимательно наблюдал за его лицом и заметил, что усатый очень недоволен тем, что ему сказали. Кудрявцев был уверен, что здоровяк болтал с самим Родригесом и тот устроил ему разнос.
Дюрье все еще