Я посоветовал не кипятиться. Ничуть не предел, как раз нормально. Випер от ярости задохнулся. А Богушевич с подчеркнутой сдержанностью спросил меня, в самом ли деле я думаю, что все происшедшее так естественно?
– Более чем закономерно, – сказал я жестко. – Очень прошу взглянуть на события их глазами. До ваших метаний им дела нет. Вы полагали, что недоноски, употребившие всю страну, возьмут и добровольно откажутся от жизни-сказки лишь потому, что это не по душе, не по вкусу вчера Пастернаку с Василием Гроссманом, а нынче – Виперу с Богушевичем? Посмотрим еще, что вы запоете, когда взгромоздитесь на их места.
– При чем тут танки? – воскликнул Випер. – При чем тут Прага и Будапешт? Какое они имеют касательство к их сладкой жизни?
– Прямое касательство. Дурной пример, опасный соблазн. Сигнальная система сработала.
Борис собрался дать мне отпор, но Рена его остановила.
– Не надо, – сказала она, – он прав. Все верно – это еще не предел.
И прошептала:
– Бог нас оставил.
Я возвращался со смутным чувством. Небо томило своим густым, темно-фиолетовым цветом, было тяжелым и неподвижным, похожим на плюшевую портьеру. Я миновал Каменный мост, с Полянки сквозь проходной двор свернул к Монетчикову переулку, скорее бы оказаться дома. Однако впервые любимая крепость мне показалась такой неприветливой. Много бы дал я, чтобы сейчас Рена сидела на этой тахте, поджав под себя свои стройные ножки, кутаясь в свой пуховый платок. Я вдруг увидел перед собою ее зеленоватые очи с их драматическим выражением и пожалел, что я не алкаш. Тогда бы я, возможно, и справился с этим скребущим холодком.
Прошло еще несколько нервных дней, и вдруг в понедельник раздался звонок. Оптимистический утренний голос, словно омытый росой и прохладой, просил меня явиться для встречи. Я сразу догадался, куда. Адрес, впрочем, был самый невинный.
Я предпочел бы, чтоб это событие произошло как можно скорее, но мне был назначен только четверг. Было понятно, что дни ожидания входят в испытанную программу – выдерживают, чтобы я созрел. Недаром Мельхиоров подчеркивал: угроза всегда сильней исполнения. Ну нет, я не кролик для этих опытов. Я сделал все, чтоб отвлечь свои мысли от предстоящего разговора. Думаю, мне это удалось.
В положенный срок я пришел на свидание. Вот оно – подкорректируем критика – «советский человек на рандеву». Обыкновенная квартира, довольно, впрочем, казенного облика. Но стоило мне только войти, как с ходу меня обволокло резким и острым запахом шипра. В сей же момент я узнал хозяина – тот самый умеренного роста, с выбритыми до скопческой гладкости, отполированными щечками. На этот раз отнюдь не молчальник, каким он предстал при первой встрече.
– Рад видеть, рад видеть, – сказал он весело, – товарища по факультету. Моя фамилия – Бесфамильный. (Непроизвольно я вздернул брови.) Да, она именно такова.
Он добродушно рассмеялся.
– А