– А бандитов?
– Бандитов прихлопнули в несколько суток. Полиция же все знала – кто, чего, где… Надо было лишь сверху дать команду. Новенькие автоматы Шмайссера на складах казачьего полка лежали, еще в заводской смазке, только выдать – и по адресам… Кстати, зачем я это рассказываю? Это же все известно.
– Таня, а ты не пробовала написать об этом? Хотя бы в стол, для потомков. У тебя хороший слог.
– Зачем писать в стол? Так никто не делает. Писать надо то, что напечатают… В общем, потихоньку наладилось. Правда, в ряды самих фачистов пробрались предатели. Хотели устроить заговор против императора, всячески искажали его политику и вредили. Генриха Трибельта помнишь?
– Трибельта?
– Ну да.
– Честно говоря, не припоминаю.
– Ха, шутишь… Шеф всех жандармов… Так вот в прошлом году его разоблачили. Оказывается, создал сеть заговорщиков, которая фабриковала дела и выбивала пытками признания, чтобы настроить народ против власти. Судили его открытым судом, все признал, каялся. Но его все равно казнили – слишком уж много крови на нем. Теперь меньше забирают, и в основном среди тех, кто при фачистах выдвинулся.
– То есть своих?
– Ну а ты думал! Откуда после двадцатых честных людей-то во власть найти? Все проворовались сверху донизу, все привыкли закон, как щедринский градоначальник, под себя подкладывать. Вот теперь и чистят, и правильно делают.
«…И правильно делают… Похоже, что она говорит это совершенно искренне. И вообще – что я ношусь по этой реальности с идеей демократии, как Асунта с пистолетом?[13] Здесь другая реальность. Профукала их верхушка свою демократию начисто. А для народа вообще никакой демократии и не было – что при республиканском Колчаке он ни черта не решал, что при императоре Владиславе».
– Слушай, а у тебя никаких странных фантазий не бывает? Я смотрю, что от исторической лекции ты смотришь на меня с таким восхищением, будто я тут станцевала танец живота.
– Нет. Просто ты такой свидетель великой истории…
– Каждый из нас свидетель великой истории. Тебе не жарко? Может, пора окунуться?
Глава 21
Грехопадение на лоне природы
В этот момент кусты