По осознании этого факта кинулись искать девушку. Она исчезла.
Из-за суматохи не сразу была замечена раскрытая рукописная книга, лежавшая на столе убитого. Тем более что книга подлежала ведению тюремной канцелярии и находиться на столе начальника тюрьмы имела полное основание. Только после обыска в комнате пропавшей невесты удосужились взглянуть на страницу, на которой был раскрыт тюремный гроссбух. Записанное в ней в сочетании с письмом, найденным в комнате Жанны (точнее, оставленном на видном месте), и пролило свет на произошедшее.
Письмо было анонимным. Неизвестно, каким образом оно попало к Жанне. Скорее всего ей подсунули его в церкви или на рынке – больше она нигде не бывала. Автор письма сообщал, что по воле Господней успел попасть в Кейн раньше, чем свершилось тяжкое преступление, которое, впрочем, есть лишь отголосок еще более тяжкого преступления, совершенного около тринадцати лет назад.
Я уже упоминал о печальных происшествиях, которые случаются, когда установившиеся было принципы веротерпимости колеблются. Именно в указанное время учинились в нашем королевстве очередные гонения на протестантов. И тогда же, сообщал автор письма, преследуемый протестант по имени Ефрем Арден попросил помощи и убежища у друга своей юности Николаса Матюрена. Тот убежище обещал. Но когда Ефрем Арден с женой и маленькой дочкой явились в указанное убежище, их арестовали, причем возглавлял солдат не кто иной, как сам Николас Матюрен. Дитя оторвали от родителей, а последних направили в Кейнскую тюрьму. Там они пробыли некоторое время, а потом их перевели в столицу, где состоялся большой процесс над диссидентами. Всю эту историю рассказчик слышал лично от Ефрема Ардена. Их судили на одном процессе, но повезло рассказчику больше, ибо ему смертный приговор заменили каторгой, а Ефрем Арден и жена его Герда были казнены. И хотя петли на их шеях затянул палач, убийца их – Николас Матюрен, да будет он проклят вовеки. И вот теперь, вернувшись с каторги, автор письма узнал о предстоящей свадьбе Матье и Жанны. Он заклинал Жанну отказаться от этого брака, ибо смешивать кровь убитых с кровью убийцы есть мерзость и грех перед Господом.
Неизвестно не только от кого получила Жанна письмо, но как и когда. Потому что она, по обыкновению, промолчала. Но действия предприняла. Нет, она не сразу схватилась за нож. Письмо ведь могло быть и наветом, а воспоминания детства – обманчивы. Ей нужны были доказательства, и она их добыла. Никого не расспрашивая при этом и, следовательно, ни в ком не возбуждая подозрений. На ее действия повлияло то, что она выросла при тюрьме, даже можно сказать, в тюрьме, потому что жилище коменданта находилось в тюремном замке. А Жанне, входившей в семью коменданта, был открыт путь в различные помещения тюремного замка, том числе туда, куда не следовало бы. Привыкли, да и просто не обращали внимания. А тюрьма, надо вам сказать, такое заведение, где документы сохраняются весьма тщательно. Даже провинциальная