Музыкальная программа по радио кончилась, и начались новости. В училище это было время перед самым отбоем. Вспомнилось, как только вчера мы сонно рассаживались в кают-компании на двадцатиминутное прослушивание сводки происшедших в мире событий. Все-таки, как ни крути, вырваться из столь жесткого регламента – счастье.
Я вытер пот со лба и решил не придерживать хвост рукой, а наступить на него ногой. Рубануть по грубому штурмовому ботинку с вшитой титановой пластиной было не так страшно, как по пальцам. Уложив хвост на плаху, я придавил его ступней.
Размах, удар – хрясь! Результат меня удовлетворил. Я сделал еще три удара, после каждого рывком смещая подошву ботинка. Хвост оказался порублен почти идеально. Правда, после подобной обработки он выглядел несколько измочаленным – мощный протектор ботинка оказал на него воздействие, сравнимое с ударом отбивочного молотка. Но я решил, что это никак не отразится на качестве супа.
Довольный новым методом рубки, я взялся за работу с удвоенной энергией. По радио сообщили об успешной акции береговой охраны Бразилии по предотвращению незаконного сброса в океан радиоактивных отходов. Об охотниках, как обычно, ни слова, хотя без них такие операции попросту невозможны. Может, это и правильно. Не станешь же хвалить повара за то, что он каждый день варит суп. Вот об аварии на базе, случись такая, сообщат обязательно.
Когда я порубил почти все хвосты, в помещение заглянула Рипли.
– Барракуда! – прошипела она и выхватила топор у меня из рук.
Я испугался, не понимая, чем мог так ее разозлить. Казалось, она готова вогнать широкое лезвие прямо мне между глаз. Лицо кухарки выражало такое бешенство, что у меня проснулись защитные рефлексы – тело помимо воли приняло боевую стойку.
И тут же мне досталась мощная затрещина по уху. Черные точки завертелись перед глазами, и я едва не рухнул на пол.
– Хочешь еще? – зло прошипела Рипли, стиснув кулак на уровне моей груди.
В ее стойке не было ничего необычного – стандартная атакующая позиция с уроков рукопашного боя, но я сразу понял, что ни одного из ее ударов мне отразить не удастся. И дело было не в весовом преимуществе Рипли, а именно в ее жизненной силе, которая бросилась мне в глаза с первого взгляда.
– Нет, – я отшатнулся и потер ухо. – Ты что?
– Это ты что?! – она коротко мотнула подбородком в сторону кастрюли с расплющенными обрубками. – С ума сошел – топтать еду говнодавами? Ты хоть раз был голодным, барракуда тебя задери?
– Да постоянно… – вспомнил я учебку.
– Ты, наверное, даже не знаешь, что такое голодать неделю. Урод.
Рипли тяжело дышала, успокаиваясь после адреналинового шторма в крови. Опущенный топор подрагивал в ее руке. Мне стало стыдно. Я и впрямь ощутил себя уродом.
– Извини… – Мне с трудом удалось смириться с унижением.
– Да