– Доставлено по вашему приказанию, – доложил он, положив сверток на край стола.
– Спасибо, свободны, – коротко кивнул Жаб.
Старшина развернулся кругом и покинул кабинет. Я переоделся, ощущая себя змеей, меняющей кожу. Казалось, грязное пятно вобрало в себя все неприятности, случившиеся со мной за два года. Включая и горечь расставания с Лесей. В кармане грязной рубашки осталась фотография, на которой мы с ребятами сгрудились в парке, – я, Леська, Вовик Лукич, Милка и Рита с Вадиком. Я хотел вытащить снимок, но не решался проявлять телячью нежность при командире.
– В утилизатор, – рявкнул Жаб, заметив мое замешательство.
«В утилизатор так в утилизатор», – подумал я.
Сердце на миг защемило, но тут же отпустило – я окончательно осознал, что с прошлым меня не связывает более ничего. Скомкав рубашку вместе со снимком, я швырнул ее в контейнер возле стены. В одну реку нельзя войти дважды. Захотелось наголо выбрить всю голову.
– Разрешите пройти в уборную! – мне показалось уместным вновь перейти на язык уставных фраз. Слезы подступали к глазам.
– Ступай. Бритва есть?
– Так точно! – я хлопнул себя по карману.
– Тогда вперед, охотник!
– Есть!
За черту горизонта
Когда я смывал остатки мыла со своей гладко выбритой головы, кто-то с шорохом протиснулся в приоткрытую дверь туалета. Отфыркавшись, я разглядел рядом Паса.
– Извини, – он неуверенно пожал плечами и потер переносицу. – Жаб меня вызвал и сообщил, что забирает нас с тобой на свою базу в качестве пополнения.
– Знаю. – Я закрыл кран.
– Он сказал, что база очень спокойная.
Мне было трудно понять, какие эмоции вызвало у него это известие.
– Это правда, – ответил я.
– Почему ты попросил именно меня? – Пас остановил на мне изучающий взгляд.
– Ты что, откажешься отправиться в спокойное место без Влада?
– Нет. Спасибо. – Он снова опустил взгляд. – Но я был уверен, что ты возненавидишь меня после того, что случилось.
– Сделанного не вернешь, – миролюбиво отмахнулся я. – Это мелочи по сравнению с глубиной океана.
– Да, – ответил Пас, поднимая взгляд.
В его глазах я заметил огонек решимости.
– Хочешь, я тоже побрею голову? – внезапно предложил он.
– Зачем? – удивился я.
– Тогда над тобой никто не будет смеяться. Как будто в учебке был карантин, и весь выпуск заставили выбриться наголо.
– Как хочешь, – я не знал, что еще можно на это ответить.
– Тогда подожди в коридоре, ладно? – Он вынул из кармана футляр с бритвой.
Я пожал плечами и вышел.
Неподалеку, за пультом дежурного, сидел на телефоне младший курсант. Судя по двум желтым нашивкам на рукаве, до выпуска ему оставался еще год. Он украдкой бросил на меня взгляд, в котором не было и тени насмешки, и я отвернулся, сделав вид, будто разглядываю плакаты со