Глава 3
Закулисье
Как ей показалось, она чересчур поспешно вышла из репетиционного кабинета. Но, если бы Лионелла могла видеть себя со стороны, ей бы понравилось: она вышла уверенно и спокойно.
Спустившись по лестнице, Лионелла вошла в темную анфиладу кулуаров. В голове в такт шагам звучали слова Магита: «У нас не складывается… не складывается… не складывается…»
На карту было поставлено многое: актерское мастерство и вся ее жизнь, казавшаяся теперь пустяком. Что ни говори, а в сорок два года осознавать такое было непросто.
За ее спиной раздался басовитый мужской голос:
– Та самая звезда…
Лионелла обернулась и поискала глазами того, кто произнес эти слова. Из темноты кулуара выступил высокий, ладно скроенный бородач:
– Далекая и манящая…
– Вы про меня? – уточнила она.
– Да.
– Считаете это романтичным?
– Что именно?
– Такой способ самоподачи.
– Не понравилось? – Он подошел ближе.
– Вы меня знаете, но я-то вас – нет.
– Мое упущение, – он протянул руку ладонью вверх и, когда она вложила в нее свою, запечатлел на ней поцелуй. – Платон Васильевич Строков. Можно просто – Платон. Позволите вас называть Лионеллой или Лионеллой Павловной?
– Как больше нравится. – Она чуть заметно улыбнулась: – Значит, будете играть роль Войницкого?
– Так точно. С Астровым уже познакомились?
– Мезенцев в отличие от вас участвовал в читке.
– Жалею, что не мне досталась его роль. – Строков деликатно взял ее под руку и повел по анфиладе. – Но что поделать… Секс-символ тоже не я.
– Если честно, ничего особенного в вашем секс-символе я не заметила.
– Только не говорите ему об этом.
– Делите роли?
– С Мезенцевым? Как и в любом другом театре. Новых постановок – раз-два и обчелся. А играть все же хочется. Да что я вам говорю? Вы же актриса.
– Из погорелого театра, – усмехнулась Лионелла. – Так сегодня меня назвала Кропоткина.
– Не обращайте внимания. Кропоткина – злобная и скандальная баба.
– Я это заметила, – сказала она. – Где здесь выход на сцену?
– Идемте…
Строков вывел ее на лестницу, они пробрались через металлическую дверь, и через минуту Лионелла вышла на сцену:
– Как же я люблю, когда все вот так: безлюдно, темно и тихо.
Строков продолжил:
– А в зале бархатная полутьма, и – ни звука… Так бы разбежаться и прыгнуть туда, как в бездонную пропасть.
– Монолог из какой-то пьесы? – спросила она.
– Только что родилось. Рядом с вами я становлюсь романтиком.
Лионелла зашла в кулису и вдруг отпрянула:
– Что это?!
– Гроб. Через три часа начнется спектакль, и в него ляжет Панночка. – Наблюдая за ней, Строков воскликнул: – Но вы-то зачем?!
Она шагнула в гроб и улеглась, как полагается, скрестив руки на груди:
– Всегда хотела понять, каково это – лежать