– Насколько серьезна опасность?
– Мы на Границе, – напомнила Ненн. – Это значит, в дерьме по горло.
Вряд ли маршал хотела услышать именно такой ответ, но она и не глянула на Ненн, уставилась на расколотое небо.
– Нужно больше сил? Мои спиннеры могут помочь? – спросила Давандейн.
– Нет, – отказался я. – Я справлюсь сам и верну украденное.
Я обещал не из ощущения ответственности за пропажу, а потому, что был ответственен за нее. Мерзлого ворона, чуть выдравшегося из моей руки, послали меня предупредить. Но птица запоздала и не смогла нормально передать сообщение. Я-то ожидал вестей от Вороньей лапы, но отчего птица не смогла вылезти сама? Тревожно. Не верится, что у старика иссякли силы или дела пошли наперекосяк. Но кто знает?
– Вряд ли стоило тащиться сюда только затем, чтобы сказать вам лишь это, – указала Ненн.
Когда ее выдернули и приказали явиться, она как раз выигрывала в шашки, и теперь сильно злилась.
– Не только для этого. Я хочу, чтобы вы присмотрели за Светлым орденом. Вы оба. Если они перейдут черту, возомнят о себе лишнего – давить без пощады. Они меня тревожат. Сильно.
Давандейн щелчком вышибла окурок из мундштука, вставила новую сигариллу. Я глянул на Ненн. Ей не очень нравилась маршал.
– Да они просто психи, – заметила Ненн.
Увы, как не крути, это не так. Тьерро меня напугал. Он умный человек, а в коммерции вообще гений. В студенческой молодости он любил выпить, пострелять, повеселиться с девушкой на балу, а потом и в постели. Не то чтобы мы с Тьерро были особенно близки, но я звал его другом. Однажды я ему здорово нагадил на одном из тех балов. Тем вечером я проиграл ему в карты, а девушка, которой он написал сотню любовных сонетов, пошла со мной. Я повел ее прочь и на прощание в насмешку отдал Тьерро честь. Я разозлил его – но Тьерро не вспылил, не вызвал меня на дуэль, как Тороло Манконо двумя годами позже. Бросать мне вызов было чистым безумием. Я уже тогда здорово вымахал и владел клинком намного лучше Тьерро. Тот не стал швырять свои честь и достоинство в костер, а остался спокойным и хладнокровным, проигнорировал колкость и взялся за другую девушку. Насколько я помню, он ее завоевал.
Если человек, способный на такой уровень самоконтроля даже в пьяном виде – искренний приверженец Светлой леди, это беспокоит меня куда сильнее, чем проповедники на улицах. Необразованные люди готовы поверить во все, что соответствует их вкусам, но подобных Тьерро в этом мире по-настоящему мало. Нет сомнений, ему известно то, о чем и не подозревают рядовые верующие. Тьерро – очевидная головная боль.
– Мне нужно знать, правду ли говорит Светлый орден, – сказала Давандейн.
Она выплевывала слова, будто они гнили у нее под языком.
– Сюда, к нам, явился их Высокий свидетель. Он объявил, что здесь начнется новый мировой порядок и восстановится справедливость. Я хочу знать, что он имеет в виду.
Ах, мы боимся за свою власть и положение.
– У