Взяв тонкий шелковый пеньюар со спинки кровати, Шерис подошла к окну. Прелестный пеньюар, лимонно-зеленый, с белой кружевной отделкой, так славно сочетался с сорочкой, купленной тетушкой во Франции. Шерис привезла его с собой, так как думала, что будет жить одна в маленьком уютном коттедже, а не окажется под одной крышей с мужчиной.
То, что она взяла летнюю одежду, пожалуй, можно считать единственным разумным поступком, совершенным ею в последнее время. Все остальное – какое-то безумие, особенно ее поспешное решение покинуть дом и помчаться в неизвестном направлении, не подумав о собственной безопасности.
Шерис вздохнула, глядя, как солнце уплывает за толстые ветви гигантского дерева. Неожиданно она с содроганием осознала, что окно расположено совсем низко и любой прохожий мог заглянуть в него и увидеть ее лежащей в постели.
Она вспыхнула и поспешно задернула занавески. Сейчас Шерис могла представить себе только одного человека, заглядывающего к ней в комнату. Она также задернула занавески на другом окне, затем вернулась к кровати и села, пытаясь успокоиться. Все в комнате напоминало ей о Лукасе: большая круглая лохань, которую он наполнил вчера водой, поднос с тарелками.
Ее взгляд упал на блузу, доставившую ей столько неудобств. Теперь она валялась в углу, куда Шерис забросила ее в порыве раздражения. Пришлось разрезать ее, чтобы снять. Вещь недопустимая, если учесть скудость ее гардероба. Но не могла же она попросить Лукаса или Мака помочь ей! Одна, наедине с двумя мужчинами, и он считает, что это в порядке вещей и все приличия соблюдены!
На бюро лежало письмо, написанное ею поздно ночью. О Господи, чего только она с собой не взяла, рассчитывая на спокойное пребывание в какой-нибудь милой деревушке! Теперь Шерис было просто смешно. Пеньюары, льняные утренние платья, дневные платья, костюм для загородных прогулок и в комплекте с ним перчатки, туфли и шляпка, роскошные вечерние платья. А также веера, украшения для волос, шелковые чулки, нижние юбки, турнюры, даже запасной корсет. Она битком набила свой сундучок, а теперь оказалось, что в этом варварском краю с ужасным климатом ей просто нечего надеть. Над этим и в самом деле можно было посмеяться или, скорее, поплакать.
И рыдания так и подкатывали к горлу, но она не стала сообщать о своем состоянии Стефани. Шерис писала несколько часов, тщательно выбирая слова, чтобы сестра не впала в панику и не мучилась угрызениями совести. О пропаже драгоценностей она упомянула вскользь, чтобы объяснить возникшие в дороге трудности. Затем она кратко и доброжелательно описала Лукаса Холта, но при этом дала понять Стефани, что не сможет остаться здесь надолго. Нужно придумать что-то другое, и Стефани придется заняться этим.
Шерис медленно одевалась, откладывая, насколько возможно, неизбежную встречу с Лукасом Холтом. Чарли все еще спал. Вечером он совершил путешествие за окно,