– Ньюкомб. Остановка один час, – объявил возница.
Шерис словно очнулась. Неожиданно в ней взыграло тщеславие, и она пожалела, что не переоделась на предыдущей остановке. Шерис не делала этого с тех самых пор, как покинула дом. Она воспринимала заботы Дженни как должное, а теперь вынуждена была носить блузу, которую не могла снять сама.
Шерис одернула себя: она здесь не для того, чтобы производить благоприятное впечатление! Даже хорошо, что она выглядит так плохо. Но, помня о хороших манерах, она тем не менее, как только посадила Чарли в корзину, заставила себя снова надеть жакет. Когда дилижанс подъехал к остановке, какой-то гигант появился из облака пыли и стал помогать пассажирам выходить. Шерис изумленно взглянула на него, затем, обнаружив, что на нее тоже смотрят, поспешно отвернулась. Когда пришло ее время сойти с дилижанса, она приняла его руку рассеянно, так как размышляла: кто из стоящих вокруг мужчин Лукас Холт?
– Будь я проклят!
Шерис повернулась к восклицавшему. Он не отпускал ее руки.
– Вы позволите, сэр? – высокомерно спросила она.
Он сделал вид, что смущен.
– Я не хотел сказать ничего плохого.
– Надеюсь, – холодно ответила она и с удивлением увидела его усмешку.
Оказавшись на земле, Шерис еще больше изумилась его росту. Он был таким высоким и широкоплечим, что заставил ее почувствовать себя необыкновенно маленькой. Никогда прежде она не ощущала ничего подобного. Ее отец достаточно высокий, но рядом с этим человеком он бы показался карликом. Может, это земля великанов? Но нет, беспокойный взгляд, брошенный вокруг, не нашел больше ничего похожего. Он был единственным, этот человек, рассматривавший ее с видом собственника.
Сердце ее заколотилось. Может ли быть, что это Лукас Холт?
– Вы не?..
– Лукас Холт. – Его усмешка стала еще шире, заблестели ровные белые зубы. – Мне нет необходимости спрашивать, кто вы, мисс Хэммонд.
Даже в самых невероятных мечтах Шерис не могла бы представить себе Лукаса Холта таким – грубовато-мужественным, мощным и… Она почувствовала в нем высокомерие. О Боже, до чего он похож на ее отца! Шерис тотчас же решила, что не может рассказать ему правду ни в коем случае.
Она попыталась разглядеть что-то, кроме его силы, пугавшей ее. По крайней мере он молод – лет двадцать пять или двадцать шесть. И его нельзя назвать безобразным. Некоторые женщины, возможно, даже сочтут его весьма привлекательным, но она привыкла к безупречно опрятным, утонченным мужчинам. На нем не было даже сюртука! Рубашка наполовину расстегнута, и пахло от него лошадьми и кожей. У него даже висел револьвер на бедре! Может, он дикарь?
Выбрит он был чисто, но это еще больше привлекало внимание к его бронзовой коже и длинным непокорным черным волосам. Глаза у него были необычные. Их цвет напоминал ее ожерелье