Час прошел, как она выпила чашку горячего чая, а согреться всё никак не могла. Её било мелкой дрожью. Поняла, что это не от холода, а от обиды.
Сегодня канун Рождества и в офисе с утра началась активная подготовка к празднику. Привезли живые цветы, большое количество ярких блестящих пакетов с загадочными подарками внутри, а потом приехали из престижного ресторана и начали накрывать столы. Близился час праздника. Никто не работал, все кучковались, радостно и возбужденно обсуждая предстоящее торжество и выходные. Ольге тоже передалось это чудесное ощущение приближающегося праздника. Как вдруг к её столу подошла Тамара, разбитная девица их отдела и шепнула, чтобы она вышла, надо поговорить.
В коридоре Тамара, нервничая, сказала:
– Блин. Почему я должна делать всю грязную работу, – потом, повернувшись к Ольге и с натянутой улыбкой, зашептала скороговоркой, – Оль, понимаешь, приедут из Центрального офиса, будет сам Хозяин, начнёт обходить отделы и останется на фуршет. Ну, как тебе сказать…
– Да, не надо, я всё поняла. Я лишняя. Сейчас уйду.
– Оль, не обижайся, сама виновата. Ну, хоть бы ради праздника оделась поприличнее, ей богу…
Ольга об этом знала, её стол, по распоряжению начальника отдела, затиснули между окном и шкафом, чтобы не портила своим видом дизайн. Уволить было жалко – отличный работник, но вид удручающий. Вытянувшийся, когда-то чёрный свитер и старые короткие джинсы, на ногах бутсы – «гавнодавчики» и короткая стрижка из эконом-парикмахерской никак не вязались с интерьером и всем персоналом в целом.
Ольга осталась без праздника. Да, ещё в квартире свет погас. Пришлось опять зажигать свечу в старом подсвечнике, так как, вот уже третий вечер подряд гас свет в их подъезде. В комнате из мебели практически ничего не осталось, и она поставила подсвечник прямо на пол покрытый старым протертым ковром и сама легла рядом. Окно не было зашторено и в свете уличного фонаря тихо и плавно кружась, падали крупные снежинки.
«Хотя бы они и меня укрыли навсегда своим пушистым одеялом. Никому я не нужна и мне никто не нужен», – зло подумала Ольга.
Вдруг в дверь тихонечко постучали, она проигнорировала. Но стук повторился. Пришлось встать и открыть входную дверь. Она даже не спросила «Кто?» – ей было всё равно.
В коридоре стоял молодой человек, немного за тридцать в шикарном свитере крупной вязки и дорогущих джинсах, на ногах домашние тапочки.
– Извините, я ваш новый сосед. Вот беда, опять света нет. Свой мобильник куда-то засунул и теперь, в темноте не могу найти, у вас, случайно, не городской телефон? Можно вызвать аварийку?
Ольга кивнула головой в знак согласия и жестом пригласила гостя в комнату. Сама пошла впереди, освещая дорогу горящей свечой. Проходя по длинному коридору, ей послышался странный звук, она обернулась, парень виновато улыбнулся. Прошли несколько шагов опять этот же звук. Она насторожилась и стала припоминать, на что он похож. Вдруг её осенило – это звук перьев. Странно.
Войдя в комнату, Ольга сказала:
– Стульев нет. Телефон на ковре.
– Без проблем.
Парень легко опустился на ковер и, взяв трубку, начал набирать номер, в ответ послышались гудки «занято», следующая попытка тоже не увенчалась успехом.
– Извините. Вы разрешите немного подождать? – спросил он.
– Да, конечно.
Ольга села напротив. Трепетное мерцание свечи. Она невольно залюбовалось гостем. Идеальное телосложение. Наверное, именно такую широкую спину имеют в виду, когда говорят выйти «ЗА мужа».
За такой спиной действительно, ничего не страшно.
– Тишина. Говорят в этот момент «Ангел пролетел», – сказала Ольга.
Я не пролетел, а прИлетел – сказал гость и улыбнулся.
– Как это?
– А вот так. Я – ангел, и зовут меня Серафим.
– Ага, а я тогда – Анджелина Джоли.
– Почти.
Ольга подозрительно посмотрела на парня.
– Не веришь?
– Нет.
– Проси, что хочешь, всё исполню!
Ольга испугалась такого оборота, а про себя подумала, вот психа пустила в квартиру, теперь точно – ку-ку.
– Что значит – «ку-ку»?
Ого, и мысли читает, ничего себе. Сейчас проверим:
– А сделай так, чтобы я заплакала.
– Странное желание. Первый раз слышу. Ну, плачь, если хочется.
Ольга твердо знала, что это желание невыполнимо, когда у неё случилась трагедия, то окаменела, не то, что смеяться, плакать не могла, вот уже какой год.
Но вдруг, она почувствовала, как задрожала всем телом, начала всхлипывать и по щекам потекли такие долгожданные, невозможные слёзы. Они катились, обжигая щеки и облегчая душу. Оказывается, у неё есть душа и она живая. Ольга не могла, да и не хотела останавливаться. Ей надо было выплакать пережитое горе, которое осталось у неё внутри. Всё было просто,