– Ну вот, у меня все… – теперь голос Старика был наполнен невыразимой печалью: арифмометр сделал свое дело и уступил место нормальным человеческим эмоциям. – Есть что сказать?
Генерал молча покачал головой. Говорить не было сил, боялся, что скажет слово и не выдержит – упадет на колени и разрыдается, как последняя истеричка.
– Ну, нет так нет, – Старик тяжело вздохнул и кивнул на дверь. – Все, пошел вон…
Генерал развернулся и вышел, с трудом открыв массивную дверь – в руках совсем не было силы. Хорошо, захлопывать не пришлось: дверную ручку перехватил Миша, тотчас же юркнувший в кабинет.
У генерала не было сил сразу же спуститься по лестнице: он прислонился спиной к стене, спрятал лицо в ладонях и некоторое время стоял, пытаясь прийти в себя.
Телохранители Старика смотрели на Игоря Викторовича с недоумением. Они знали генерала как решительного и смелого человека и впервые видели его в таком состоянии.
Игорь Викторович не ошибся.
Вождь поступил именно так, как ему было предписано его жизненной позицией, и это являлось наиважнейшей частью плана генерала.
Но риск все же был.
С возрастом люди частенько меняют свои принципы или даже впадают в маразм, совершая порой поистине детские поступки, так что риск присутствовал в полном объеме, если брать в процентном соотношении, то примерно пятьдесят на пятьдесят – или все получится как задумано, или… вынесут ногами вперед. И даже сейчас непонятно, получилось ли – надо ведь еще выйти из этого замечательного антикварного домика…
Спустя пару минут из кабинета вышел Миша, осторожно прикрыл за собой дверь и дрожащим голосом приказал:
– Все вниз.
Телохранители переглянулись и пожали плечами.
– Что непонятно?! – тонко, со слезой, крикнул Миша. – Я сказал – все вниз! Шевелитесь…
Глава 3
Алекс Дорохов: в гостях у системы
Итак, Судьба послала мне Испытание. Мне суждено стать «узником совести». Это, конечно, горько, но… Это как минимум почетно.
Я буду содержаться под стражей в знаменитейшем старинном пени… пенитенц… Тьфу, черт, язык распух, не могу выговорить: в общем, мне суждено томиться в Учреждении, где некогда сиживали известнейшие столпы отечественной демократии. Правда, там же содержались столь же знаменитые (либо совсем безвестные, под латинскими однобуквенными псевдонимами) импортные шпионы и вредные предатели того же самого Отечества, и, как известно, многие из них очень плохо кончили… Вот же незадача: вроде бы вполне расхожее выражение из классики, а теперь, получается, продвинутые камрады, прочитав это, гнусно хмыкнут. Ладно, давайте осовременим этот лит-штамп: те, про кого я говорил, либо умерли при странных обстоятельствах,