Я отвернулась к окну. Машина заурчала двигателем и мягко тронулась с места.
Интересно, а если открыть дверцу прямо сейчас, пока мы не набрали скорость, и выпрыгнуть на ходу, есть шанс не разбиться? Выскочить, и не только не свернуть шею, но и, нырнув в переулок, затеряться среди уютных тёмных дворов и подворотен? Не знаю. А вот разблокировать дверь точно не получится. Это вам не старенькая классика. Чёрт, не мог завести тебе таратайку без центрального замка?
Охотник нажал на тормоз, сбрасывая скорость. Машина, проехав ещё метров двести, остановилась у тротуара.
– Спрашивай, – раздражённо разрешил мужчина.
– Благодарю, я уже передумала, – продолжая смотреть в окно, ответила я. Зря, наверное.
Мужчина схватил меня за волосы и дёрнул на себя.
Точно зря.
– Чего ты хотела? – чётко выговаривая каждое слово, спросил охотник.
– Ты испортил мне причёску, – пожаловалась я, пытаясь улыбнуться. В его глазах появилось что-то… что-то неправильное. На миг мне показалось, что зрачки изменили форму. – Всего лишь хотела узнать, почему великого и всесильного охотника наняла невеста – я выделила голосом это слово – погибшего? По законам стаи она ему никто, пока он не признал её парой. Почему она, а не родители? Если его отец вожак…
– Именно поэтому. Вырос новый альфа, и вряд ли он хотел бросить вызов отцу. – Охотник держал меня за волосы, причиняя боль и словно не замечая этого. – В стае не может быть двух вожаков. Волка, способного сразиться за власть, изгоняют сразу после первого выплеска силы, после первого обращения. И этого Алекса…
– Изгнали, – шёпотом закончила я. От боли в висках на глазах выступили слёзы. – Ему предстоит самому собрать свою стаю.
– Предстояло, – поправил меня мужчина. – Теперь и его волчица вернётся к родителям.
– Она, похоже, влюблена и могла ревновать. Наверняка ревновала, в ярости оборотни совершали и не такое.
Охотник притянул моё лицо к своему, разглядывая, словно диковинную зверушку и немного удивляясь тому, что эта зверушка умеет разговаривать.
– Это такой завуалированный вопрос – являешься ли ты ещё главной подозреваемой? Отвечу: являешься. Если бы его убила волчица, зачем ей в таком случае нанимать меня?
– Может, это мудрёное самоубийство. Муки совести, они такие.
– Может быть. Но контракт будет выполнен в любом случае, даже если заказчик и заказанный одно и тоже лицо, иначе… – Он продолжал рассматривать моё лицо.
– Иначе охотник лишится силы и умрёт. Ты умрёшь, – закончила за него я.
Мужчина выдохнул, и я поймала губами его отдающее кофе дыхание. Он разжал пальцы, выпуская мои волосы. Несколько секунд я продолжала смотреть на Дениса, а потом откинулась на спинку сиденья.
– Мне надо повторять, чтобы ты не пыталась сбежать?
Я промолчала, и он сам себе ответил:
– Видимо, да.
Охотник нажал кнопку, и двери с тихим щелчком разблокировались.
– Видишь вот тот переулок? – указал он на тёмную подворотню