Следующая мысль потрясла меня так сильно, что я споткнулась о длинный подол платья и чуть не упала. Джеймс посмотрел на меня неодобрительно, но ничего не сказал.
У него же была жена! Тогда, в машине, Розмари говорила, что у меня нет никаких шансов, потому что он всю жизнь любил её одну! Но как это возможно, если через месяц он должен жениться на мне?
Да вот только жениться он должен был не на мне, а на мисс Барнс! Которая умерла неделю назад, неудачно упав с лошади, а вместо неё в этом теле теперь обитаю я! Должно быть, мисс Барнс должна была спокойно умереть, Джеймс остался бы холост и через какое-то время женился бы на той своей единственной любимой. Но теперь здесь я – и Джеймс остался женихом мисс Барнс.
История изменила ход. Пусть ненамного, но события уже пошли не по намеченному пути.
Возможно, я смогу тогда что-то изменить? Остановить жертвоприношения здесь и сделать так, чтобы в двадцать первом веке они не начались вовсе? Почему бы нет?
Тем временем мы закончили круг по залу, и от наполеоновских планов по изменению истории невольно пришлось отвлечься. Джеймс подвёл меня к мисс Грэм, общавшейся с двумя дамами, с безукоризненной вежливостью раскланялся с нами и удалился. Вскоре к нему подошёл Майкл, они о чём-то оживлённо заговорили. Затем Майкл весело хлопнул друга по плечу, и они вдвоём направились к каким-то своим знакомым. По дороге Джеймс над чем-то рассмеялся, доказывая, что всё же способен на живые человеческие чувства, и я покачала головой. Честное слово, будучи тёмным магом в двадцать первом веке, он проявлял ко мне – случайной знакомой – гораздо больше интереса, чем к своей невесте здесь!
– Мисс Барнс, – привёл меня в чувство сухой голос мисс Грэм. Я встрепенулась, сообразив, что позабыла поздороваться с её собеседницами. – Полагаю, вы не знакомы с миссис Панкхёрст? И с её подругой, мисс Филипс?
– Мы представлены друг другу, – чопорно проинформировала высокая, крупная девушка лет двадцати двух. Рыжеватые волосы были уложены в простой узел на затылке, а в её платье не было совершенно никаких изысков.
Я с умным видом кивнула, поскольку этой барышне точно было лучше меня известно, знакомы они с мисс Барнс или нет, а сама вопросительно посмотрела на третью женщину – худощавую брюнетку лет тридцати. Её фамилия была мне смутно знакома, причём слышала я её явно не здесь.
– Миссис Панкхёрст, это мисс Элизабет Барнс, дочь сэра Реджинальда Барнса. Мисс Барнс, это миссис Эммелин Панкхёрст.
В этот момент я наконец-то сообразила, откуда мне знакомо это имя. Это же известная суфражистка, которая была одной из первых в Англии, кто начал бороться за права женщин! Только, помнится, определённых успехов она начала достигать лишь в начале двадцатого века, до которого оставалось ещё целых пятнадцать лет…
– Вы считаете, что у женщин должно