– А Губата ты знаешь?
Кассир удивленно посмотрел на меня и отвёл глаза.
– Нет. Не знаю.
Сзади меня у кассы уже стояли женщина с ребёнком и мужчина с двумя бутылками водки в руках. Я понял, что здесь мне больше ничего не добиться, и вышел из магазина.
На улице становилось жарко. Солнце стояло уже высоко, и его лучи, пробиваясь сквозь плотный материал рубахи, обжигали кожу. В горячем воздухе стояли запахи мант, шашлыка и нафталина. Хотелось пить, и я пошёл к киоску, где продавали газированную воду. Этот киоск стоял на своём месте вечно. Менялись времена и правители. За социализмом наступил развитой социализм, за ним пришла перестройка. Социализм умер и ему на смену пришёл капитализм, но киоск с газированной водой всё время стоял на этом месте, и возле него постоянно толпилась очередь измученных жаждой людей. И продавец, старый еврей, был тот же самый, что и пять, десять или двадцать лет назад. Он стал старше, волосы на голове побелели, но руки его по-прежнему умело ставили кружку под струю газированной воды, ловко подставляли её покупателю, движением фокусника выхватывали деньги у него из рук и, не глядя, на ощупь, отсчитывали сдачу. Наверное, если этот еврей когда-нибудь умрёт, исчезнет киоск и уйдёт в небытиё ещё что-то родное и привычное.
Я с удовольствием выпил газированной воды с малиновым сиропом, вернул кружку и пошёл к рядам, где спекулянты продавали новые и подержанные вещи. Никого из знакомых здесь я не увидел. Нужно было уже идти к месту встречи с Жорой. Он стоял у ворот и разговаривал с каким-то мужчиной. В руках он держал наполненную овощами сумку. Мы прошли к его машине и вернулись домой.
После сытного обеда, Жора отвёз меня и своих сыновей на реку, а сам уехал на работу, куда его срочно вызвали. Боясь с непривычки сгореть на солнце, я старался, выйдя из воды, спрятаться в тени единственного на берегу дерева. Но песок под ним был всё-равно горячим и его тепло приятно согревало остывшее в воде тело. Мальчикам же всё было нипочем. Загоревшие уже до черноты, они часами бультыхались на мелководье, строили на берегу из мокрого песка замысловатые строения, ловили стрекоз и, между делом, задавали мне массу вопросов о жизни в Германии.
– Мой папа тоже несколько раз был за границей, – горделиво заявил мне старший из них.
О том, что он был за границей, Жора мне не говорил.
– Где он был за границей? – спросил я.
– Не знаю. Один раз он приехал оттуда на новом «Мерседесе». Мне привёз фотоаппарат, а Болату электронный вездеход.
Я задумался. Жора ещё ни разу не обмолвился, что он бывал за границей. Надо бы у него об этом спросить.
Вечером, когда мы уже изрядно выпили, я спросил Жору:
– Газиз мне сказал, что ты несколько раз был за границей. Где ты был? Почему ты мне об этом ничего не сказал?
– Это были служебные командировки. Ничего особенного.