Такое долгожданное и совершенно неожиданное известие о немедленной свободе повергло присутствующих зэка в ступор. Всем, стоявшим на плацу, казалось, что секунды стали отсчитывать вечность. Каждый из присутствующих уже слышал о приказе. По хатам и баракам ходили разные слухи, но каждый думал, что это его не коснется. Многие стоявшие на плацу осужденные уже получили отказы на прошения об отправке на фронт. Но чтобы вот так просто может произойти – никто не ожидал. Перед принятием решения замерли даже блатные, а рядом с ними притихли неугомонные урки. Пару минут спустя строй дрогнул, медленно качнулся, сверкая бритыми высоко поднятыми головами, вперед вышли с десяток осужденных.
– Негусто! – состроил удивленную гримасу полковник.
– Повторяю еще раз, – заполнил паузу капитан третьего ранга, – все без исключения бывшие кадровые военные офицерского и сержантского состава, будь то бывший красный командир или красноармеец, колчаковец или другой какой белогвардеец, выйти вперед на пять шагов!
Шеренги осужденных вновь медленно качнулись и вперед вышли еще несколько человек.
– Каэры вам зачем? – тихим голосом поинтересовался полковник.
– Это кто? – также тихо спросил Байков.
– У нас каэрами зовут бывших разномастных белогвардейцев с 58-й, – ответил начальник пересылки и уже громко прокричал в молчаливый строй понуро опустивших головы этапируемых осужденных: – На фронт поедут только добровольцы! Те, кто осознанно желает кровью искупить свою вину перед Родиной.
– Все, кто откажется добровольно Родине послужить, продолжат путь по этапу на работу в воркутинские шахты и на самые дальние лесозаготовки, уж я-то о вас, сволочах, позабочусь! – закричал подбежавший к столу офицер в шинели с малиновыми петлицами начальника штаба охраны пересылки 5-й должностной категории НКВД Заикин.
Строй вдруг дружно дрогнул, каждый из присутствующих когда-то испытывал на себе или был наслышан о методах «заботы» этого начальника. Самое малое, что было на слуху, – это купание этапируемых из брандспойта водой, закаченной из подмерзающей реки. Зэка первой шеренги разом шагнули вперед, за ними последовали из других рядов. Ермилов зацепился руками за Алёшину куртку и потянул вперед вместе со всеми:
– Илюшенька, потащились, а то опоздаем. Я как-нибудь без холодного душа с иголками под ногтями обойдусь. Лучше уж на фронт, чем в лапы к этому душегубу!
На местах, оглядываясь по сторонам, остались стоять лишь единицы неуверенных в себе, своей судьбе этапируемые.
– Давно бы так, – более тихо и миролюбиво восхитился начальник пересылки полковник НКВД.
Он указал рукой в сторону оставшихся стоять заключенных. Охранники быстро их окружили, построили пятерками и повели в отдельно стоящий отдаленный барак. Начальник пересылки со своим заместителем, взглядом проводив подопечных отказников, присоединились к группе офицеров НКВД и продолжили со стороны наблюдать