Бруно взял одну из лошадей под уздцы и начал заводить фургон на широкий двор, выискивая место под навесом. Долговязый отпрыск Хейген попытался реабилитироваться:
– Всё вы напраслину говорите, мама. Егеря – люди серьёзные, по королевской надобности в тех краях были. Вон, мастер Холиен не даст соврать, он даже лечил одного… – Бруно осёкся, взглянул на меня виновато, поняв, что сболтнул лишнего. Хейген, отдав вожжи Гуггенхайму, спустилась с облучка и подошла ко мне:
– Это что такое, мастер Холиен? Почему я узнаю только сейчас про какие-то дела моего сына, да ещё и с квартероном в компании? – видимое спокойствие гномы не могло меня обмануть, а тяжесть её кулака я хорошо помнил.
– Эээ… ничего особенного, Хейген. Я и не думал о таком пустяке. Бруно и правда засиделся с этими егерями. А потом привёл ко мне одного из них. Тот маялся болями в… мужском месте. Лепетал что-то про случай на охоте, что, мол, мочится кровью. Ну я и потратил на него два Средних Исцеления. Они и расплатились даже… бочонком пива. Гуггенхайм оценил… – под укоризненным взглядом гномы я, кажется, понял, что в чём-то опять сглупил.
– Ох, мне, – маркитантка махнула на меня рукой и отвернулась, помогая спускаться из фургона младшим детям, – когда ты только Холиен поймёшь, что много денег не бывает, а за работу надо брать верную плату! Пива бочонок! Надо же! Выпить и поссать – вот и вся твоя плата, Целитель! Сам сказал, егеря по королевской надобности в тех краях обретались. А значит, при деньгах!
Мда, в такие моменты мне действительно было нечего сказать. Кругом права гнома. Не привык я ещё быть бережливым и помнить от том, что в этом мире, всё, что касается денег, побуждает хумансов тебя в первую очередь надуть, облапошить. А за проявленную жадность и скупость только прибавится уважения…
– Ладно, давайте устраиваться. Все устали, да и солнце садится. Холиен, не вздумай сам с трактирщиком об оплате договариваться! Соришь золотыми квартерон, как конюх опилками…
Нам достались две неплохие комнаты. Я, Гуггенхайм и Бруно заняли меньшую, с двумя широкими кроватями, а Хейген с младшими детьми – большую. Перекусили быстро, холодным мясо с овощами и завалились спать. Я сам умотался сегодня так, что впервые богатырский храп Гуггенхайма ничуточки мне не мешал.
Уже на грани сна и яви вернулся мыслями к разговору с гномой, в памяти всплывало то улыбающееся лицо Натиенн, то почему-то рыжая морда того королевского егеря с ушибленными яйцами, то телега с ящиком, похожим на гроб…
Ух! Выспался знатно! И что удивительно, ни клопов, ни тараканов. Надо будет у хозяина спросить, как он такого добился. Может, травки какие…
Вот она, дороженька средневековая довела… отсутствие клопов уже за счастье почитаю. Аккуратно встал, чтобы не потревожить спящего на большей части кровати Бруно, раскинувшего руки и ноги в вольном полёте сквозь царство Морфея. Летает, наверное,