– Вижу, зашевелились мозги у тебя, квартерон… Гергудрун тебе не говорила, почему она, Ведьма Ковена, видная, молодая и красивая орчанка довольствуется случайными связями с мужчинами и до сих пор не свила себе гнёздышка?
– Да я как-то не…
– Не прячь глаза свои кобелиные, Эс. Ничего тут постыдного нет. Согласись, думал, что характер у неё такой… гулящий. Бывает и такое, не скрою. А только не из такого теста Гудрун! Все Ведьмы, принявшие силу в Ковене, причастившиеся от Первоисточника и взявшие обет служения Долине Справедливости, становятся бесплодными.
– Вот тебе на…
– Не знал? Ещё одна причина, почему твоя любимая не очень тянется в Ведьмы… Женщина, самими Богами предназначенная оставить продолжение своё на земле в плоде любви беззаветной… Идёт с Ковеном против природы своей. А твоя невеста ещё и смелая до безрассудства!
– Это почему же? До безрассудства-то? – мне стало обидно за Нати.
– Потому, квартерон, что не шибко любит Ковен, когда против канона идут. Невыгодно ордену, да и опасно оставлять без контроля такую, данную богами силу! А ещё, дорогой наш Холиен, девочке своей должен по гроб жизни быть благодарен… Бесконечным своим веком ты не заметишь, как переживёшь и её юность, и зрелость, и старость… Обречён будешь, квартерон, наблюдать, как гаснет рядом твоя любимая, а если дети, внуки пойдут? Всех переживёшь! А ей терпеть твои неизбежные измены. Да, да, не криви лицо, красавчик. Ты-то будешь всегда молодым и рьяным Грандмастером!..
– Ты говоришь действительно страшные вещи, Маттенгельд Хайгуринн… – у меня перехватило дыхание и лоб покрылся испариной.
– Вот ещё о чём подумай, мастер Холиен. Знаете вы с северянкой друг друга без году неделя. Даже ложки соли вместе не съели… Ты вот уже второй месяц в пути, с нами, голью перекатной. А она с матерью, Вельвой Севера, некоронованной правительницей всех хирдов, от Ритании до Кодебю… Что там ей напоют по-родственному на розовое ушко…
– Хватит, Матильда! Я услышал… И позволь мне всё же самому решать. Сначала обещанное надо доделать до конца. А сомневаться в Нати? Какой я после этого мужчина? Или не хозяин слову своему?
– Всё так, Грандмастер, не серчай и руны свои погаси, скоро народ коситься начнёт, – я не заметил, как над головой закружилась золотистая карусель. Да, сумела гнома достучаться до потаённых страхов моих!
– Скоро там постоялый двор? – я решил прекратить неприятный разговор, смахнув карусель рун.
– Да вон уже виднеется…большой какой. Наконец, отоспимся в тепле, а не на сеновале. Постираться бы ещё не мешало да колёса в фургоне подремонтировать. Не то до границы не дотянем, – Маттенгельд Хайгуринн вновь превратилась в милую ворчунью. Лишь лукавый взгляд в мою сторону напоминал о предыдущей