Началась череда арестов, пыток и казней. Напрасно граф Пален пытался уверить Павла что он намеренно влился в ряды заговорщиков, а иначе никак не смог бы узнать их преступных замыслов, против него показывали слишком уж многие, и показания их были убийственны. Генерал Талызин, командир Преображенского полка, рассказал что однажды ввечеру обнаружил на столе своем послание от графа Панина, в котором тот предлагал ему помогать Палену, говоря что уже дал генералу лучшие рекомендации. Талызин сжег письмо, и после этого, встреченный фон дер Паленом во дворце, был приглашен им для совещания и заговора.
– Но ведь именно я, ваше величество, я рекомендовал вам сослать великих князей, я и всех остальных арестовал бы, я уже шел вам на выручку в Михайловский замок! – вопил Пален, ползая на коленях вокруг императорского трона, будучи напоследок удостоенным такой чести.
– Сударь, будучи военным губернатором, вы не предприняли для моего спасения решительно никаких мер! Вы были в списках заговорщиков, и в самых их рядах в ночь на двенадцатое марта! Все показали против вас, и братья Зубовы, которые кончат жизнь свою на эшафоте, и Беннигсен, и прочие мерзавцы! Не желаю ничего слушать! В Сибирь, на вечное поселение! А остальных – в кандалы, в крепость, заковать в цепи, и немедля! Всех до единого сыщем подлецов, не сомневайтесь, – выкрикнул Павел, по привычке давно уже соскочивший с трона и мерявший шагами тронную залу.
Не будучи провидцем, Павел I был весьма суеверен, недаром он уверовал в предсказание о том что если уж спокойно процарствует четыре года то будет счастливо править страной и все остальное время. Прислушивался он впрочем и к более мрачным прогнозам, предрекавшим что жить ему лишь столько лет, сколько насчитывается букв в надписи над воротами Михайловского замка «ДОМУ ТВОЕМУ ПОДОБАЕТЪ СВЯТЫНЯ ГОСПОДНЯ ВЪ ДОЛГОТУ ДНЕЙ». Но видно оптимистичное пророчество в его сознании победило, и по прошествии четырехлетнего срока он даже именным указом вернул в северную столицу всех ранее им сосланных и этим чуть не погубил себя. Однако же после неудачного покушения добрые подданные стройными рядами вновь поехали в свои поместья, а многие и в места не столь отдаленные, и мельница репрессий резво завертелась.
Братья Зубовы – Платон, Николай и Валериан – были в скором времени казнены через повешение, царь лично утвердил приговор суда. Приговор был объявлен в Петропавловской крепости и быстро приведен в исполнение, причем решено было использовать веревки потоньше, дабы петли быстрее затянулись. Предварительно на этих веревках взвешивали многопудовые мешки с песком, дабы экзекуция не кончилась конфузом, по приказу нового генерал-губернатора Петербурга, каковым стал Аракчеев.
Всемогущий