– Кажется, я слышала о ней… Хотя я думала, что она была настоятельницей аббатства.
– Она действительно была ею, и, как всякая настоятельница, она имела право на покои, соседствующие с комнатой аббатисы. Однако она всегда жила здесь: во-первых, потому что была скромна, а во-вторых, здесь у нее был сад…
Аврора не стала ни о чем расспрашивать. Она вдруг почувствовала странную симпатию, которая как бы сблизила ее с этой незнакомой женщиной. И это была вторая причина, по которой она не хотела ничего менять. К тому же у нее просто не было времени поподробнее расспросить гувернантку об этой даме. Зазвонил дверной колокольчик, и Гертруда отправилась посмотреть, кто пришел. Вскоре она вернулась вместе с Бехлингом; тот пришел попрощаться с Авророй, прежде чем уехать в Дрезден, хотя, по правде сказать, вид у него был неважный, и молодая женщина прекрасно знала причину его состояния:
– Итак, мой друг? Похоже, теперь вы видите окружающее не в столь радужном свете, как вы мне говорили ранее? Как вы, должно быть, заметили, аббатиса была явно не в духе. Что же до моих новых «сестер», то они, похоже, спят и видят, как бы оскорбить меня! Как же в такой ситуации должны исполняться приказы Его курфюрстской светлости?
– Уверяю, я в этом деле понимаю не больше вашего. Прощаясь, я попытался поговорить с Ее Высочеством…
– И что же? Она выставила вас за дверь?
Бехлинг покачал головой:
– Вы забываете, что я бывший канцлер Саксонии, и Ее высокопреподобие матушка Анна-Доротея знает об этом не понаслышке. Возможно, вам будет приятно узнать, что она очень недовольна поведением дам из капитула, а посему желает, чтобы с ее мнением все-таки считались. Вот почему она так хочет, чтобы в церковном сообществе и далее царило согласие…
– И поэтому она позаботится о том, чтобы никто не узнал истинных мотивов нашего господина! Если бы она проболталась, если бы она сказала хоть слово, ее «милосердные» сестры тотчас бы прознали об этом. Одному Богу известно, что бы тогда случилось! Они ведь могли бы даже поджечь монастырь!
– Ну, не будем преувеличивать! Видите ли, я думаю, что при данных обстоятельствах выжидание – лучшая тактика. И оно уже принесло свои плоды…
– О чем вы? Скажите ради всего святого!
– Аббатиса не испытывает более враждебности по отношению к вам.
– Вы что, смеетесь?
– О нет, что вы! Вам не хватает уверенности в себе, моя дорогая графиня, или вы уже забыли о силе вашего очарования, о том, с какой легкостью вы расположили к себе вдовствующую княгиню? А уж у нее характер куда более тяжелый, чем у нашей аббатисы… И все же! Верьте мне! Кланяться она перед вами, конечно, не будет, но в конце концов она поймет, что вы – дама в высшей степени замечательная…
– Ох!.. Право же, все, что вы говорите, весьма занимательно, но…
– А я готов повторять это снова и снова! Наберитесь терпения, дорогая графиня! Вы, вне всяких сомнений, можете