– Картер, будьте любезны, проводите мисс Реншоу в гостевую комнату на втором этаже и дайте знать миссис Эванс о ее присутствии, чтобы гостья могла позавтракать перед тем, как покинет нас.
– Я никуда не уеду, доктор Уэст.
Картер с тревогой взглянул на хозяина, но Роуэн поднял руку, чтобы успокоить дворецкого.
– Это еще предстоит обсудить, мисс Реншоу. Мы поговорим на эту тему утром и посмотрим, не сможем ли достичь компромисса, может, мне удастся лучше отстоять свою точку зрения, когда отдохну и не буду мучиться от мигрени. Но если в последующие часы вы одумаетесь и придете в чувство, мне бы не хотелось, чтобы вы уезжали на голодный желудок.
«Полноценный вкусный завтрак и тонкая беседа о вашем здравомыслии, и вы добровольно отправляетесь в Стэндиш-Кроссинг, потому что – какую бы вы ложь обо мне ни слышали – я не собираюсь позволять вам диктовать мне условия».
Картер кашлянул.
– Прошу вас сюда, мисс.
Когда он протянул руку за ее чемоданом, Роуэн остановил его.
– Мисс Реншоу сама предпочитает носить свои вещи, Картер. Как человек передового мышления она может оскорбиться.
От язвительных слов ее щеки вспыхнули, но спорить она не стала, лишь поудобнее перехватила явно тяжелые чемоданы.
– Благодарю, доктор Уэст.
– Спокойной ночи, мисс Реншоу.
Роуэн проводил ее взглядом. Грациозная, как герцогиня, несмотря на неудобную поклажу. Он невольно задумался, как столь красивое создание способно вызвать у человека, призванного лечить людей, желание подсыпать яд в поданные ей на завтрак яйца.
Картер живо проводил ее в гостевую комнату, открыто брюзжа по поводу нежелания гостьи считаться с правилами добропорядочности и приличия.
– Там нет угля, но если будете настаивать, я велю кому-нибудь принести растопку, чтобы прогреть комнату.
– В этом нет необходимости, Картер. Я не хочу докучать персоналу. Комната прелестная. Только невеже пришло бы в голову жаловаться. – Поставив чемоданы у изножья кровати, она едва сдержала стон облегчения. – Благодарю вас.
Добрые слова сделали свое дело. Торопливо поклонившись, Картер удалился, ограничившись ворчанием в адрес ночных гостей и заблудших дамочек.
Как только дверь за ним закрылась, Гейл с отрывистым вздохом присела на край кровати. У нее получилось. Ей удалось проникнуть в дом Уэста и провести предварительные переговоры. На это путешествие ее подтолкнул внезапно возникший план. А мечты о легком успехе укрепили дух. Все виделось в розовом свете, пока она не очутилась в приемной Уэста.
Почтовая карета прибыла позже, чем она ожидала, и к тому времени, когда Гейл добралась до дома доктора, она дрожала от нервного напряжения.
При свете дня казавшиеся гениальными слова, придуманные ею, чтобы заставить его согласиться, в сумерках представлялись полным бредом.
Больше всего