Все приготовления окончены. Кузьма подносит динамик к загрузочному отверстию печки. Командует Сане:
КУЗЯ
Готово, включай!
САНЯ
А поддувало закрыл?
КУЗЯ
Так точно, захлопнул.
САНЯ
Тогда – поехали! Включаю! Только вывожу систему на самую малую мощность.
Начинаю с самых низких частот, с десяти Герц.
Дымоходная труба оглашается тихим, басовитым гудением. Саня медленно вращает ручку верньерного устройства генератора. Постепенно увеличивает частоту звуковых колебаний. Вот голос печного резонатора трубит одну октаву, другую, третью…
Где-то на середине четвёртой амплитуда звуковых колебаний в дымоходе резко возрастает.
Саня продолжает крутить ручку настройки дальше. Но звук тут же ослабевает.
Тогда он возвращается к прежней частоте. Амплитуда колебаний вновь резко возрастает.
САНЯ
Есть резонансная частота. Кажись нашли! Теперь помаленьку увеличиваю мощность.
Труба, словно наращивая второе дыхание, однотонно и самозабвенно голосит. Пение её, постепенно возрастая, перерастает в оглушительный вой.
Где-то там, наверху, в самой утробе дымохода, что-то тяжело ухает.
Кузю, расположившегося на корточках, обдаёт упругой струёй удушливого воздуха, смешанного с сажей. Со стороны колена, соединявшего печь с трубой, показывается густое облако чёрной пыли. Кузьма, невольно заслоняет лицо рукой и быстро захлопывает дверку печки.
КУЗЯ
Стоп, выключай! Кажись получилось!
Оборачивается к Сане, тот громко смеётся. Вся передняя половина Кузиного лица резко контрастирует с задней.
САНЯ
В зеркало на себя посмотри. Спереди – выраженный представитель коренного населения Южной Африки.
А сзади посмотреть – ну прямо принц датского королевства.
КУЗЯ
Эх, блин, и правда! В двух лицах пребываю. Давай посмотрим, что там у нас получилось.
Три ведра сажи быстро перекочёвывают на двор в качестве удобрения для декоративного кустарника, произрастающего вдоль забора.
САНЯ
Пойди хоть умойся.
КУЗЯ
Потом. Давай лучше ещё увеличим мощность, немного. Может там ещё не всё отвалилось…
НАТ. УЛИЦА – ДОМ МАЛЫШЕВЫХ – УТРО
Привлечённые непонятным громким гулом, на противоположной стороне широкой центральной улицы собирается небольшая толпа зевак. Это в основном пенсионеры, домохозяйки и недисциплинированные служащие, опаздывающие на работу.
Из окон некоторых домов выглядывают любопытные лица. Взоры неотягощённой заботами публики устремлены куда-то в небо, поверх трубы. Они оживлённо переговариваются между собой и гадают, что бы всё это могло значить.
Гудение внезапно прекращается Какой-то СТАРИЧОК, как-то многозначительно, с некоторой долей подозрения в прищуренных глазах, высказывает предположение:
СТАРИЧОК
А не повторяется ли это