–Содействие? – удивилась я. Мне не нравилось это слово.
–Я буду проводить беседы по очереди, – пояснил он и уставился на меня немигающим взглядом. – Нужно будет приглашать…участников. После я также хочу осмотреть комнату покойного.
–Да, конечно. Я все вам покажу.
Последующие допросы длились несколько часов. Все это время я вынуждена была просидеть в гостиной, в ожидании очередной смены подозреваемых. Было вполне очевидно, что следователь видит убийцу в каждом из нас и не намерен отвлекаться ни на красивые глазки, ни на слащавые сказки. И бледные лица, покидающих кабинет, лишь подтверждали это.
Со мной пожелали поговорить последней. Честно говоря, я уже ждала с нетерпением своей очереди, ибо терпеть больше не было сил.
Я присела в кресло напротив следователя. Его помощник сидел поодаль, у окна и быстро записывал показания.
Почему-то вспомнился один из альбомов со старинными гравюрами, стоявший в стеллаже по правую руку от меня. Он был посвящен деяниям инквизиции и ее методам ведения допросов.
Но следователь приятно улыбнулся и я робко понадеялась, что обойдется.
–Как давно вы работаете на Давида Терновцова?
–Два года.
–Вы были его помощницей?
–Да.
–И уволились сразу после его смерти?
–Верно.
–Почему?
–Надобность в моих услугах отпала.
–Странно… Все члены семьи подчеркивали ваши заслуги. Гражданская супруга покойного предлагала вам работу уже своего ассистента, разве нет?
К чему вели вопросы следователя было вполне очевидно. Мне не хотелось отвечать на еще не прозвучавший вопрос. Но был он неминуемым. Как и то, что теперь истинная причина моего появления в особняке, тщательно хранившаяся до сегодняшнего дня в секрете, потеряла всякую актуальность. Эта информация больше не была способна никому навредить. Ранить Давида.
–Давид часто шутил, что наш с ним контракт расторгнет только смерть. Он был прав. Контракт оказался пожизненным. До самого последнего его дня.
Произносить в слух то, о чем тщательно молчала все это время оказалось сложнее, чем я могла подумать. Меня не отпускало чувство, что я предаю Давида. Хотя это было и не так. Более того, я прекрасно понимала, что побывавшие в кабинете до меня обитателя особняка уже поведали обо всем и в деталях. Но легче от этого не стало.
И все же, нужно идти до конца. А, значит, веянья собственной души пока не актуальны.
–Я работала в медицинском центре, где Давид проходил лечение. К моменту нашего знакомства, неутешительный диагноз ему уже был поставлен.
–Терновцов предложил вам работу в качестве его медсестры?
Мой уход из медцентра никоем образом не был связан с Давидом. Но его предложение совпало с переменами в моей собственной жизни. Однако об этом знать следствию излишне. Достаточно формальных фактов, подтвержденных трудовой книжкой.
–Уволившись из клиники, я перешла на работу к нему.