Звякнул колокольчик регидрат-конвертера.
– Что у нас на ужин? – Бёртас потер ладони. – Прибавим избыточного веса.
– Слушай, Бёр, у меня с утра во рту крошки не было.
Бёртас поднял указательный.
– Вот я и смотрю – халат тебе велик. Без халата тебе лучше.
– У тебя с Кестой не все гладко? – Вооружившись вилкой, Ивена принялась за еду. – Или… ты редко ее видишь? Постоянно в монументарии… – Она покачала головой. – Если хочешь, я приготовлю тебе что-нибудь. Но у тебя и так избыточный вес.
– У всех избыточный вес, – пожал плечами Бёртас. – Еда – средство от скуки. Чем заниматься, если не жевать?
– Поэтому мы ищем новые вкусы.
– Я доверяю старым. Курочкой с корочкой, например, я очень доволен.
– Признайся, ты ведь суешь нос в данные, которые считываешь?
– У мертвых? – Бёртас закатил глаза. – Конечно сую нос. Я должен проверять целостность записи.
– На что это похоже?
Бёртас развел руками.
– Представь куб. А в этом кубе много кубов. Они постоянно перемещаются. Но память сохраняет не только прошлое, грубо говоря.
В дверь постучали.
– Это Лаэнд. – Ивена с пульта отомкнула электронный замок. – Сейчас он покажет тебе, как мне без халата лучше.
Бёртас опустил уголки рта.
– Да ну тебя. Где взаимопонимание?
Вошел Лаэнд. Обняв Ивену, он сжал ее грудь. Она поцеловала его в податливые губы. Бёртас отвернулся, сосредоточившись на выключенном голографическом экране.
– Устал? – прошептала Ивена.
– Нет. – Пожав руку Бёртасу, Лаэнд сел в кресло. – Ну что?
Бёртас склонил голову.
– Память представлена кубом. А в этом кубе еще кубы. И все они перемещаются. А связывают их перекрестные ссылки. Но память – это не только прошлое. Мы запоминаем сны…
– Бёр, помолчи! – Ивена отправила опустевший лоток в мусоропровод. – Ты никогда не знаешь, когда надо закрыть рот и помолчать. Давайте играть.
– Нет, – Бёртас покачал головой, – давайте болтать. Давно не болтал с живыми. Целый день одни мертвецы.
– Где Кеста? – спросил Лаэнд.
– В медпункте на дежурстве. – Бёртас вынул из кармана черный пенал. – Новая игра.
– Ты перенастроил ее под нас? – осведомилась Ивена.
– Нет. – Бёртас засопел. – Как бы мы ею пользовались, если она написана под ванавские мозги? Игры без перенастройки – есполезный мусор.
– Предыдущая игра, она под чьи мозги написана?
Бёртас изобразил улыбку.
– Ванавские игры легче всего поддаются перенастройке. Наверное, дело в том, что у ванавов мозги похожи на человеческие. И консоль у тебя тоже ванавская. Совместимость. Есть такое слово. Приступим или будем рассуждать о мозгах?
– Подключаемся, – кивнул Лаэнд. – Мои мозги в вашем полном распоряжении.
– Подключаемся-подключаемся, – пропела Ивена,