Излучатели ревут, но как-то безжизненно. Да что происходит? Какой-то немыслимый отказ!
Ускорение, гораздо слабее ожидаемого сокрушающего, немного придавило к ложементу. И аппарат при этом стал не просто трястись, он стал раскачиваться, вилять из стороны в сторону. Так мне летать точно не мечталось!
Решительно вырубаю привод и от ощущения, что проваливаюсь куда-то, в страхе вздрагиваю и ищу за что бы ухватиться. Это невесомость! Ощущение падения и потери точки опоры.
На западе тонкая прослойка неба снизу окрасилась ярким рыжим цветом. Я чуть было не догнал новый закат.
Неуправляемый «Кузнечик» стал неспешно крутиться во всех плоскостях. Желание снова включить привод я тут же в себе подавил. Рваться вверх на неисправном корабле было более чем бессмысленным. Опора, на которую мне приходилось рассчитывать на всём полёте, неожиданно растаяла на не такой уж большой высоте. Радиодальномер, когда «Кузнечик» разворачивался колёсами к Земле, показывал от 65 до 87 тысяч метров. И эти цифры с каждым оборотом экипажа всё ещё росли.
Потом стали снижаться. Это было уже падение.
От этого вращения, или от невесомости, но скорей всего от того и от этого, в голове был неприятный кавардак. И я, чтобы попытаться справиться с головокружением, покрепче взялся обеими руками за свой ноутбук и закрыл глаза. Ощущение головокружения не прошло, но меня больше не отвлекали мелькания в глазах. Мне нужно было решить, как справиться с возникшей неожиданно проблемой и сесть на свой штатный космодром вопреки сложившимся обстоятельствам.
Верной надо считать минимальную высоту. И даже меньше минимальной. Безопасней считать, что я сейчас нахожусь на сорока пяти километровой высоте. Если считать нашу планету без газовой атмосферы, время падения составит чуть больше полутора минут.
Атмосфера, конечно, есть, и она немного затормозит падение, что несколько смягчит скорость встречи с твёрдой поверхностью и увеличит время до касания. Но именно падать до поверхности я и не собираюсь. Нужно, постараться запустить тягу задолго до страшного «момента ИКС». Чтобы программный интеллект успел сориентировать посадочную программу, не дав аппарату жёстко стабилизироваться вверх тормашками имеющими большое воздушное сопротивление излучателями в быстром воздушном потоке, из которого его не выведешь уже ничем. Главное, выбрать удачный момент.
Открываю глаза. Впереди с востока быстро пролетает полная Луна. Был как раз нужный для старта момент, но я его уже утратил. Быстро ставлю палец на «Enter» и жду момента следующего прихода Луны. Луна в следующий раз проходит сильно в стороне, но я всё равно запускаю программу посадки! Ждать, когда она безопасно пройдёт через центр фонаря нет времени. И после запуска программы секунд десять я терпел сокрушительные удары со всех направлений. Программа совсем не думала об удобстве пилота, внутри неё