Борис быстро повернулся к ней и уже что-то рассказывал по дороге на кухню. Сима отвечала ему, но я не слышала из их разговора – ни слова. Дрожь в коленках и других местах, не оставляла меня. Я ухватилась за спасительную дверь и закрылась в ванной.
Стояла под прохладным душем до тех пор, пока не почувствовала, что начинаю немного приходить в себя. В голове стали появляться мысли и даже возникли некоторые вопросы. Что это со мной? Какое-то странное наваждение. И почему это я позволила этому самодовольному Борису так себя вести? Я уже достаточно взрослая и не раз приходилось ставить нахалов на место, но… совсем нельзя сравнивать его прикосновения с прикосновениями парней, которых я одергивала. Это было нечто неописуемое и совершенно НЕ земное.
В дверь постучали.
– Сонечка, детка, у тебя все в порядке? Что-то ты там притихла? – послышался встревоженный голос тети Агнессы.
Я сразу открыла дверь и смущенно улыбнулась.
– Пойдем пить чай, мы тебя ждем, – тетя Агнесса слегка ущипнула меня за щеку и подтолкнула к кухне.
С появлением Бориса она мгновенно преобразилась. Глаза молодо блестели, и с лица не сходила счастливая улыбка. А я? Разве меня его приезд оставил равнодушной? Со мной творилось что-то непонятное. Я сама себя не узнавала. Глупенькая, тогда я еще и не подозревала, как с этого вечера круто изменится вся моя дальнейшая жизнь, вплоть до сегодняшнего дня. Это я осознала значительно позже. А в тот вечер мое маленькое и глупое сердечко стучало так сильно, что не давало уснуть до самого утра.
Я послушно поплелась вслед за тетей на кухню, стараясь не смотреть на этого наглеца, который, как ни в чем не бывало, сидел за столом и с большим аппетитом уплетал наш яблочный пирог. Соня поставила перед ним большую дымящуюся кружку крепкого чая. Борис встретил меня слегка прищуренным взглядом и промычал туго набитым ртом: «Вкусно».
Я до сих пор помню все до мельчайших подробностей, до каждого взгляда и слова, сказанного им в тот вечер, впрочем, как и все остальное, что было связано с ним в дальнейшей моей жизни.
Прошло несколько дней. Чем старательней я избегала Бориса, тем чаще наталкивалась на его многозначительный и изучающий взгляд. Порой мне казалось, что он постоянно держит меня в поле зрения и не выпускает ни на минуту. Не скажу, что мне это было неприятно, но этот взгляд отчего-то пугал. Я никому не сказала о том, что у нас произошло при встрече, хотя Сима сразу заметила, что с того вечера я стала какая-то странная, словно сама не своя.
Надо сказать, что маленькая квартира тети Агнессы буквально ожила с приездом Бориса. Он стал душой компании, много шутил, рассказывал нескончаемые, смешные истории из своей студенческой жизни, всячески развлекал нас и при этом сам громко смеялся. Однако глаза его всегда оставались серьезными, когда он смотрел