в район Оксфорд стрит, где помимо дорогих магазинов и магазинчиков размещались и дорогие офисы деловых людей. В назначенное время британец позвонил в дверь, ему открыли. Внутренняя авангардистского дизайна обстановка наталкивала на мысль, что владельцем и руководителем офиса является незаурядная личность. Том Стюарт, на половину американец, на половину британец, занимался в Лондоне вопросами эксклюзивной недвижимости и в личных целях коллекционировал неординарные предметы и вещицы. Именно его интерес к «африканским штучкам» был разогрет Патриком. Именно он был готов бесхитростно, напрямую, без всякого аукциона выложить ему пять миллионов фунтов стерлингов за находку Егора. Правда, было одно условие, наличие соответствующих бумаг. Патрик знал, что сумма должна быть гораздо больше, но в данном случае он получал деньги наличными и сразу. Фактически, он не делился ни с кем. Те десятки тысяч фунтов стерлингов, которые он обещал знакомым экспертам музея, были ни в счет. По расчетам ирландца, через три часа он уже должен сидеть в аэропорту Гатвик в ожидании самолета на Канарские, или, как их называют, Собачьи острова. Он уже два месяца назад присмотрел там дом на Тенерифе и внес за него задаток в двести тысяч фунтов стерлингов. Семьи у него не было и можно было начинать жизнь заново. Просторный солнечный дом на двух акрах земли с бассейном и видом на Атлантический океан был для этого хорошим подспорьем. Войдя в кабинет Тома, Патрик положил на его стол серый пакет с тяжелым содержимым внутри. Аккуратно достав окаменелые осколки железного дерева маленькой копии церкви монастыря иеронимитов в Белене, он вдруг обнаружил, что главный артефакт-рисунок мастера Д. Ботак, Егор ему не передал. Рассчитывать на получение, даже, части наличных без рисунка не приходилось.
