– Budem delat’ plastiku i malazhenie.[13]
– Прям здесь?
– Net. Zdes’ nipaluchica. Vam nada bol’she hadit’. Pademte v kabinet.[14]
– Падёмте! – над этой моей пародией она даже рассмеялась.
– Oy! Zhdite!
– Чо такое?
– Tapki!
Перед койкой лежали два тапка с отсутствующим верхом. Точнее верх был раздвоен и свисал по краям подошвы. Я поставил на них ноги, а Сирена присела и лёгким движением рук свела половинки верха на каждом тапке вместе. Те, разумеется, срослись. Причём так, что обувь стала плотно прилегать к стопе.
Потом она выпрямилась, взяла меня под руку, и мы проскользнули сквозь небольшую щель в стене, которая распустилась перед нами и сошлась сзади. В широком и таком же белом коридоре стояли два телохранителя с застывшей мимикой и какими-то мутноватым белёсыми глазами, в одежде, ничем не отличающейся от одежды медперсонала. Посреди коридора двигался участок пола. Мы с Сиреной встали на него и поехали, а боты несколько угловато, механистически, двинулись пешком за нами. В коридоре были всё те же самые белые стены с редкими вертикальными полосками (типа, дверьми). Практически восемьдесят процентов площади стен занимали светящиеся прямоугольники, транслирующие в 3D-проекции различные сюжеты. Около некоторых останавливались люди и как бы на ходу в процессе бурного обсуждения пальцами двигали изображения, и даже отдельные объекты на них: «Etat “trikster” tireaet reiting. Uberite ivo na vtaroy plan» «Kuda ya ivo uberu?» «Sho Kuda? Suda uberite! Sho ya vso sam doljen delat?»
Часть людей, а, может, и не людей в коридоре имели такие же искусственные лица и мутные глаза как у охранников.
– Эт чо у них с глазами?
– Eta botiki. U ludey – linzi. Smatri zhdes.’[15]
Она оттянула пальцем кожу под глазом, и я даже разглядел какие-то микро-микро схемы.
– Eta svyaz’, vihad v set’. Kak “ma-bil’-nik”, “in-ter-net” u vas. Ya prahadila inschool.[16]
– Интернет помню. Мобильников не помню[17]. Ошиблась ты, Сирена, на пару десятков лет. Не было у нас никаких мобильников, тока пейджеры. Ну, не важно. Итак, у вас это – связь, а у ботиков что?
– U botikaf – vizori. Ani ne vidyat prosta – toka chrez kameri.[18]
– Ясно… А чё они ещё делают?
– Vso. Ani pamagaut nam. No personalkam suda nizya. Ya svaevo v mabile astavila.[19]
– Ну, долго нам ещё? – слишком уж быстро меня настигла усталость.
– Prishli. Vhadite.
Приложив руку к очередной полоске, Сирена развела в стороны половинки дверей, и мы проникли в очередное помещение, где была всё та же атмосфера света и радости. Посреди него стояли операционная кушетка и врач – женщина чуть старше Сирены и не менее глянцевая.
– Znaites’, doctar Alina Krista. A eta nash drevni pacient.[20] Ha-ha.
– Здрав-ствуй, Сирена. И вам здравствуйте.
– Здрасьте, доктор. Я так понимаю, вы тут людям молодость возвращаете.
– Атчасти так.
Как она мило улыбается, как кинозвезда и говорить явно старается, как я, но с трудом.
– У вас в будущем все так выглядят?
– У нас харошиа медицина, – они с Сиреной переглянулись как-то уж слишком нежно, а я почему-то поморщился, услышав