наденька побежала к тому же холодильнику, из которого доставала снежок или ряженку, и в считанные мгновения принесла мне турецкий персик.
– спасибо, дорогая, ты бы очень-очень выручила мио, он был бы тебе слишком благодарен. дело в том, что на сицилию тем утром пришел декабрь, пусть и тёплый декабрь, и до первых персиков было ещё долго. через свою шёрстку мио этого просто не почувствовал. но знаешь, филиппо сорчинелли во сне вселил надежду в собачье сердце, что персиком в композиции парфюма, который подружит одних собак с другими, может стать и цветок персикового дерева. и один из них мог где-то на острове распуститься, чудом. мио с нетерпением ждал следующего часа волка, когда он мог бы услышать, где именно и отправиться, что есть скорости в лапах ретриняжки, на встречу этому запаху.
– а когда дождался? – надуманное терпение моей девочки естественным образом сменялось на нетерпение, стараясь приблизить счастливую развязку.
– а когда дождался он часа волка, мио своим сильнющим носом учуял, что вот-вот, буквально сегодня, последним теплым декабрьским вечером где-то не очень недалеко распустится один цветок персика. как ты понимаешь, ему нужно было успеть.
– да, да!
– софья, и где бы ты думала оказалось это персиковое дерево? почти на самой вершине вулкана. на территории той виллы, невероятно красивой, где когда-то жил человек, который любил смотреть на мир свысока и издалека, потому и построил её там, где никто другой не решался. ретриняжка очень надеялась, что она встретит его там, ведь этот человек был очень похож на её хозяина в прошлом.
– он был плохой?
я не мог поведать ей об этом прямо сегодня, не мог омрачить надежде её нетронутую, непреломленную веру в свет.
– я обещаю объяснить тебе это потом, честно обещаю. сегодня у нас по курсу персики.
– ну ладно… – это масенькое недоверие дитя было очень ясным мне.
– к закату, когда мио добрался до этой виллы, одной на миллион, запах персика стал слышим и обыкновенному собачьему носику. но с другой стороны, мио не услышал близко и человека, не найдя там никого. ворота были открыты, и на них рос зимний жасмин, тот самый, милая. в горах ведь холодно… тем удивительнее, что персиковое дерево, что с последними лучами солнца вот-вот без причины и следствия зацветет одним цветочком, находилось именно там. там, где вокруг круглый год, даже знойным летом, но лежало немного нетающего снега. мио успел. он видел, как один цветок персика распускается ради него и во имя всего хорошего, что мио хотел воссоздать своим будущим парфюмом. мио запомнил этот запах, прикоснувшись носиком к пыльце цветка и сразу же макнув его в стакан с чистой водой. он получил её, растопив снег своим собачьим дыханием, которое скопил, пока всё утро и весь день поднимался на вершину вулкана. теперь у него была готова вторая нота для самой-самой доброй композиции на свете.
– а потом?
смотря на счастливые глаза своей